Криптономикон
Шрифт:
— Другими словами, скучная работа, от которой тошнит? — спрашивает Рэнди. Выпаливает, не подумав. В нормальных обстоятельствах он лучше контролирует свои слова. Однако борода сбрита, границы «я» разрушены или что-то в таком роде.
Он думает, что Ами рассмеется или хотя бы подмигнет, но она воспринимает его слова совершенно серьезно. У нее классно получается каменное лицо.
— Смотрите на это как на клепку номерных знаков.
— Значит, на самом деле вы — охотники за сокровищами, —
— Зовите нас охотниками за сокровищами, если хотите. Зачем вы пошли в бизнес, Рэнди? — Она поворачивается и выходит.
Рэнди смотрит ей вслед. Эрнесто тихо чертыхается, не столько со зла, сколько от изумления. «Глория» как раз огибает хвост Коррехидора, и становится видна вся южная сторона острова. На протяжении последней полумили хвост изгибается, образуя полукруглую бухту. В середине бухты стоит белый корабль, который Рэнди поначалу принимает за океанский лайнер с жесткими, разбойничьими обводами. Потом он видит на корме название и порт приписки: «РУИ ФАЛЕЙРО — САНТА-МОНИКА, КАЛИФОРНИЯ».
Рэнди подходит к Эрнесто, и они некоторое время вместе глядят на яхту. Рэнди о ней слышал, а Эрнесто, как все на Филиппинах, давно знает. Однако увидеть се своими глазами — совершенно другое дело. На юте, как игрушечка, стоит вертолет. На шлюпбалке кинжалом качается мощный гоночный катер, который в любую минуту можно спустить на воду. Смуглолицый мужчина в ослепительно белой форме драит медный поручень.
— Руи Фалейро был космографом Магеллана, — говорит Рэнди.
— Космографом?
— Мозгом операции. — Рэнди стучит себя по голове.
— Он приплыл сюда с Магелланом? — спрашивает Эрнесто.
Для всего остального мира Магеллан — человек, совершивший первое кругосветное плавание. Здесь каждому известно, что добрался он только до острова Мактан, где был убит филиппинцами.
— Когда Магеллан вышел в море, Фалейро остался в Севилье, — говорит Рэнди. — Он сошел с ума.
— Вы много знаете про Магеллана, да? — спрашивает Эрнесто.
— Нет, — отвечает Рэнди. — Я много знаю про Дантиста.
— Не разговаривай с Дантистом. Никогда. Ни о чем. Даже о технической стороне. Любой его технический вопрос — всего лишь пробный шар в деловой стратегии, до которой тебе — как Даффи Даку до теоремы Геделя.
Ави огорошил этим Рэнди однажды вечером, когда они обедали в ресторане в центре Макати. Ави отказывается говорить о чем-нибудь серьезном в радиусе мили от гостиницы «Манила»; он убежден, что каждый номер и каждый столик прослушиваются.
— Спасибо за доверие, — сказал Рэнди.
— Пойми, — ответил Ави, — я просто пытаюсь
— У тебя, часом, не мания преследования?
— Слушай сюда. У Дантиста примерно миллиард долларов своих и еще десять миллиардов под управлением. Все вонючие ортодонты в Южной Калифорнии ушли на пенсию в сорок лет, потому что Дантист за два или три года удесятерил их индивидуальные пенсионные счета. Хорошим людям деньги сами не плывут.
— Может, ему просто везло.
— Везло, да. Но это еще не значит, что он хороший человек. Я о том, что он инвестирует в крайне рискованные предприятия. Он играет в русскую рулетку на пенсионные сбережения вкладчиков, не ставя их в известность. Он вложил бы деньги в исламистов с Минданао, если бы считал, что захват заложников принесет хорошие дивиденды.
— Интересно, он понимает, что ему везло?
— Мне тоже интересно. Думаю, нет. Думаю, он считает себя орудием Божественного Провидения, как Дуглас Макартур.
«Руи Фалейро» — гордость быстроразвивающегося сиэтлского суперъяхтостроения. Рэнди почерпнул кое-какие сведения о яхте из рекламного буклета, выпущенного еще до того, как Дантист ее купил. Поэтому он знает, что вертолет и гоночный катер входили в сумму сделки, которая не разглашается. В убранстве яхты использовано, помимо всего прочего, десять тонн мрамора. В хозяйских каютах две уборные, М и Ж, отделанные соответственно черным и розовым мрамором, чтобы Дантист и Дива не толклись у одной раковины, готовясь к большому приему в бальном помещении яхты.
— Про Дантиста? — переспрашивает Эрнесто.
— Про Кеплера. Доктора Кеплера, — говорит Рэнди. — В Штатах некоторые люди называют его Дантистом. Люди, занятые в сфере высоких технологий. Эрнесто понимающе кивает.
— Такой человек мог выбрать себе любую женщину в мире, — говорит Эрнесто, — но он выбрал филиппинку.
— Да, — осторожно соглашается Рэнди.
— А в Штатах знают историю жизни Виктории Виго?
— Должен признаться, в Штатах она не так известна, как на Филиппинах.
— Конечно.
— Хотя некоторые ее песни очень популярны. Многим известно, что она выбилась из нищеты.
— А в Штатах знают про Дымную Горку? Про свалку в Тондо, где дети ищут себе еду?
— Некоторые — да. Еще больше узнают, когда фильм про Викторию Виго покажут по телевизору.
Эрнесто удовлетворенно кивает. Здесь всем известно, что выходит фильм про жизнь Дивы с ней самой в главной роли. Однако мало кто в курсе, что фильм заведомо убыточный, снимается на деньги Дантиста и пройдет по кабельному каналу в ночные часы.