Крипты Терры: Прогнивший Трон

Райт Крис

— И ты пришел сюда, — заговорил кустодий, — наплевав на закон, и посмел попытаться забрать его у меня.

Это было испытание. Несмотря на долгие годы службы, Кроул не питал иллюзий насчет своих способностей и сил. Он прекрасно понимал, что мифический полубог, стоящий перед ним, может закончить разговор одним ударом своего копья. И здесь не имело смысла ничего скрывать. Существо в золотой броне, если верить легендам, было создано специально, чтобы уметь отделить правду от лжи.

— Это мой человек, — ответил Кроул, вздергивая подбородок, — и если он тебе нужен, то сначала

придется иметь дело со мной.

Кустодий не шевелился. Энергетическое поле волнами пробегало по огромному, длиной метр, клинку с моно-молекулярной заточкой.

— Как тебя зовут?

— Эразм Кроул, Ордо Еретикус.

— Что тебе известно о Фелиасе?

— Ничего. — Кроул поднял розетту и грозно взглянул на гиганта. — Но, если ты знаешь, власть этого знака обязывает тебя рассказать мне все.

Из глубин роскошного доспеха донесся похожий на смех рокот, слегка искаженный вокс-решеткой шлема. Искреннее, но мимолетное удивление наглости этого заявления.

— Я подчиняюсь только власти Трона.

— В таком случае нас таких здесь двое.

Через секунду поле, окутывающее клинок глефы, угасло. Но даже сейчас Кроул не был уверен, что кустодий не нанесет быстрый, как мысль, удар. Инквизиторская розетта могла остановить многое, но не это копье.

— Я редко покидаю пределы Его Дворца, инквизитор, — произнес кустодий. — Когда я сверялся с авгурами два рассвета назад, пытаясь отыскать истину в лабиринте лжи, я не был уверен. Я мог бы послать кого-то из слуг. Даже сейчас я не до конца понимаю, почему я так не сделал и отправился на охоту сам, ибо я не подвержен влиянию собственных прихотей.

— Я не сомневаюсь.

И тогда, наконец, кустодий расслабился и слегка разжал руку, сжимавшую древко глефы. Только сейчас Кроул заметил отряды арбитров, собравшихся в коридоре и державших его на прицеле. И только сейчас до него дошло, насколько абсурдной была вся эта затея.

Сам кустодий не обращал на окружающих людей никакого внимания. Для него как будто не существовало ни лежащих на полу штурмовиков, ни защитников крепости. Только двое агентов бессмертной воли Императора.

— У меня много имен, но ты можешь называть меня Наврадараном, — сказал кустодий. — А теперь поговорим.

Глава девятая

Спиноза шла по мосту, лишь смутно представляя, куда направляется. Она понимала, что ей следовало бы вызвать транспорт, но не хотела думать о возвращении в Корвейн практически без результатов. Опять.

Она стащила маску респиратора с лица и вдохнула нефильтрованный воздух Терры. Он оказался более едким, чем она представляла. Смесь прометиевых испарений, человеческого пота и дыма от костров верующих. Она втянула его полной грудью и почувствовала, как горло засаднило от едких примесей.

«Теперь это мой мир, — подумала она, — и я должна научиться в нем жить».

Она совсем немного отошла от разваливающихся цехов пищевого комбината, но улицы уже кишели людьми. Высоко над головой виднелись мосты, а над теми мостами —

еще мосты, и еще, и еще, насколько хватало глаз. Потоки людей разделялись и сливались. Мужчины и женщины толкались в тесном пространстве транзитных переходов и магистралей, совершенно не обращая внимания на окружающих, и брели по своим делам, склонив головы и спрятав лица.

Спиноза прокладывала себе дорогу через эту толпу. Там, где остальные сутулились и волочили ноги, она шла уверенно, выпрямив спину, как ее учили на Астранте. Вся эта серая масса вполне могла бы сойти за представителей другого вида, низшую касту, которая существовала лишь в силу жестокой необходимости.

Какой-то старик натолкнулся на нее, не замечая броню и символику, пока не стало слишком поздно. Спиноза отшвырнула его с дороги. Когда несчастный разглядел, кому он помешал, то широко распахнул мутные глаза и пал ниц.

— Простите, миледи, — захрипел он, исступленно стуча лбом о рокритовое дорожное покрытие и оставляя на нем кровавые следы. — Я не заметил вас! Простите меня!

Спиноза посмотрела на него сверху вниз. Он вонял, как и все остальные. Здесь повсюду стоял прелый, пропитавший все запах немытых тел.

«Они боятся. Постоянно боятся».

Дознаватель не остановилась.

Мост, по которому она шла, соединял два похожих на горные утесы жилых комплекса. Дно этой рукотворной долины терялось внизу, а отвесные стены мерцали множеством тусклых огней. На дальней стороне возвышался комплекс из трех башен, опутанных сложной сетью опор и контрфорсов. На входе в комплекс стояла триумфальная арка сорока метров высотой, высеченная из гранитного монолита и украшенная статуями четырех великих защитников человечества: Астра Милитарум, Имперского Флота, механикус Марса и Ангелов Смерти. Все эти герои были покрыты толстым слоем наростов, напоминающих лишайник. Часть изображений искрошилась от времени. Подойдя ближе, Спиноза заметила, что последняя из скульптур — та, которая изображала космодесантника, — была обезображена. Шлем, напоминавший клюв хищной птицы, был исцарапан так, как будто камень специально изрезали ножом.

Это ее разозлило. Дознаватель огляделась и пришла в ярость от того, что никто ничего не замечал. Толпы людей продолжали брести по своим делам, кутаясь в шерстяные плащи и осторожно ступая кровоточащими, замотанными тканью ногами по рокриту дороги.

— Вы что, не видите этого? — закричала Спиноза, указывая на оскверненную статую. — Неужели никто этого не видит?!

Ответа не было. Те, кто оказался ближе, ускорили шаг. Испуганные и растерянные, они пытались протолкаться поглубже в толпу, на случай если дознаватель вдруг решит, что это их вина. Но большая часть даже не услышала ее криков за бесконечным лязгом машин, звоном колоколов, песнопениями и ревом пламени в кузнях вечного города.

Спиноза продолжала идти вперед, прекрасно понимая, что должна наконец вызвать транспорт, но по-прежнему не могла заставить себя сделать это. Казалось, вся планета нависает над ней, окружает со всех сторон и затягивает в свои грязные, удушливые объятия. Этому не было конца. Ульи возвышались повсюду, гниющие и рассыпающиеся. Между ними зияли бездонные пропасти. Раскачивались фонари. Пылали костры. Дознаватель почувствовала, как к горлу подступает тошнота, но оставила маску болтаться на ремешке.