Кристалл Хаоса
Шрифт:
В жилом отсеке, где находилась бывшая квартира Жалкого, царил относительный порядок. Везде было освещение, не было толп плохо выбритых людей в бесплатной или дешевой одежде, не было выломанных дверей, а пол бы сверкал чистотой, если бы не был таким старым.
— Вот моя дверь. Открывалась она при помощи имплантов, которые мне удалили. Да и новые хозяева…
— Нет новых хозяев. Сюда никто не может зайти, кроме тебя. Это же первое твое повеление с того времени, как ты стал богом. Почему это должна говорить я?
— Не помню, хоть убей. Но зайти я все равно не смогу.
— Это пустяки, я знаю
— Вряд ли они подойдут немеханическому замку.
— Не недооценивай меня, мы взламывали кодовые двери и даже двери, управляемые ИИ.
— Чистильщики прилетят…
— А мы их тогда убьем. Ну что, взламывать?
Жалкий провел ладонью по стеклу, стирая многотысячелетний слой пыли. Это огромное окно он установил сам, добившись кучи нужных разрешений в многочисленных инстанциях, когда пошла мода смотреть на планету, возродившуюся из гор мусора благодаря усилиям издавна живущих здесь зверушек-телекинетиков, которых обеспечили всем необходимым люди.
Книжный шкаф сохранился, как и окно, но книги давно рассыпались прахом. А вот ценные сувениры из многочисленных посещенных Жалким миров в основном сохранились на многочисленных полках и в шкафах. Жалкий вспомнил, что он заходил в своей жажде собирательства еще дальше Тизиана, и прятал огромное количество вещей по пространственным карманам. Сунув руку в пустоту, он достал оттуда стеклянную статуэтку московского Кремля. Его вдруг разобрала такая досада, что он с трудом удержался от того, чтобы разбить ее о ближайшую стену. Вся жизнь положена на алтарь непонятно чего ради какой-то огромной кристаллической фекалии, светящейся в небе!
Жалкий подошел к компьютеру. Тот, будучи включенным, яростно затарахтел и завыл, переполненный пылью, испарившаяся от времени изоляция проводов допустила короткое замыкание, и системный блок задымился. Но Жалкому было уже все равно. Он вспомнил, почему согласился на это безумие. Молодая и очень умная ученая, наполовину хомо перфектус, наполовину хомо сапиенс, которая долгое время работала с ним вместе, совершила самоубийство. В предсмертной записке она писала, что наткнулась на потолок собственных интеллектуальных ресурсов, и что если ничего не изменится, дальнейшее познание мира станет невозможным делом. Ученую Жалкий любил, хотя та и была страшной асексуалкой и никого к себе не подпускала, что лишь еще больше распаляло собственнические желания обладать ею. Самоубийство было ею совершено по уму и являлось окончательным, без возможности возродиться и жить дальше, пройдя длительные курсы психологической реабилитации. Сказать, что он огорчился, значило не сказать ничего. А первой ссылкой на поисковый запрос «Причины, препятствующие дальнейшему интеллектуальному росту людей», была ссылка на рейтинг, составленный Вавилонской Академией Наук, в котором Кристалл Хаоса занимал почетное третье место. К тому времени Жалкого уже столетиями заваливали просьбами дать согласие на участие в проекте по его уничтожению. И тот согласился. Узнав, чем ему придется пожертвовать, он быстро пошел на попятный. И лишь когда Гармониуму пригрозили снизить ранг за отсутствие прогресса в проекте, Жалкий напился вдрызг и дал свое окончательное согласие.
— Да сними ж ты свое повеление, дай нам пройти! — закричал из-за входного проема Тизиан.
— Не могу, оно намного сильнее тех, что мне доступны. И все равно я собирался уже уходить.
Фотография ученой,
— Ну что, все вспомнил, что хотел?
— Ты странная, но очень сильно о нас заботишься. По-своему. Эта забота не в том, что ты нам готовишь и чистишь наши пеленки. Я уже давно сомневался и думал, зачем мне эта возня, а теперь сомневаться перестал. Пойдем найдем Всеобщего Врага и надерем ему задницу. И… спасибо, Ирис.
— Твой старый браслет еще в хламе, которым переполнена твоя комната.
— Да, но на кой он мне теперь?
— Твой счет. Твои деньги.
— Хм… да и черт с ними пока.
— Пообедаешь нормально. Тизиан-то мороженого наелся, а вот ты…
— Ты права, я голоден. И тебя тоже угощу чем-то вкусным… стоп, я напрочь пароль забыл.
— Что бы вы без меня все делали… Пароль — 1ZXABCZ2.
— Когда все закончится, сможешь воровать средства с чужих счетов.
— Если останусь живой, найду себе занятие и поинтереснее.
— Ты права, я пытался шутить. Знаешь, я пришел к выводу, что ты мне нравишься. Вот. Просто захотелось это сказать.
— Я к тебе уже три раза приходила. Думаешь, ты мне отвратителен?
— Так, голубки, будете обсуждать ваше большое будущее — накликаете беду. Или помрет кто-то из вас, или его превратят в тварюку почище Многого, или еще черт знает что. А я к вам уже привык, мне вас может даже жалко стать. Немного. Так что заткнитесь оба. Ирис, я могу где-то здесь получить подобающий мне фиолетовый ранг?
Оми надолго отправила свою цель в больницу. Она имела статус божественного оружия, и раны, наносимые ею, заживали весьма паршиво. Девочка она была не злая, но драки ей уже давно нравились. Вот и сейчас она была радостно возбуждена, в очередной раз спася неудачников из мультивселенной-Инь от них же самих. Подумать только, цель должна была на почве неприязни к магам напасть на безобидного старичка, владеющего искусством, способным исправить то, что натворил один из этих безответственных, слабых и глупых Инь-резидентов. В родной вселенной Оми такого бы ни за что не произошло, но дальние сородичи были совершенно безалаберными.
— Девочка, смотри, куда идешь.
— Ня иду дямой!
— Чего? Домой идешь? Вот и иди, в Старом Идануре таким, как ты, нет места.
— Почяму это?
— А потому. Иди, и кошачьи уши с собой уноси. А не то…
— Хочешь дрряки?
— Боже упаси. Ограбят тебя просто.
— Ня огрябят. Хотя местнях деняг мня дяли. Где тут можня перрякусить рыбкой?
— Нормальный ресторан здесь остался всего один, в районе пентхаусов.
— Ня крыше?
— Да. Туда можешь идти, там на тебя напасть не должны, район не криминальный.
— Мя еще ня дрялясь с гопникамя. Мя думаю, это будет простя! Спасиба за информяцию, дядя! — Оми поправила свои темно-коричневые волосы и дернула хвостом, высовывающимся из-под красно-белой юбки до колен, разделенной на две вертикальные части швом и внизу — небольшим пробором.
— И не свети панталонами, у нас это не принято. Это же нижнее белье!
— Они у мяня чуть пониже юбки, ну и что? Так же мялее!
— Совсем молодежь с ума посходила. Как называется твой персонаж?
— Пряект «Горничняя-пятомец чятырряста пятьдятсят один». Индивидумяльный зяказ, дяполненный, улучшенняй, вяликолепняй!