Кристиан Фэй
Шрифт:
— Никто и не собирался тебя утешать,— Лис откупорил флягу, и по салону автомобиля разнесся крепкий запах спиртовой настойки.— Будешь?
Кивнув, Фэй ухватил протянутую фляжку и отпил из горла. Только после этого он вспомнил, что забыл протереть горлышко платком. Рот наполнился горьким привкусом лекарства от кашля, которым его поили когда-то в детстве.
Нужный дом нашелся не сразу. Тропинка сперва петляла меж лесных деревьев, затем вынырнула на поле, рассекла море травы, слегка пожелтевшей в предчувствии грядущей осени, и вбежала в небольшую деревню у реки. Там, на самом отшибе, окруженный водой и лесом,
Кристиан осторожно отворил калитку, боясь, что та отвалится от одного его прикосновения. Впереди, среди сорняков и высокой травы, вилась тропка, которая обрывалась у покосившегося двухэтажного дома.
Дверь отворилась лишь после третьего стука. За ней стояла сухая старушка, закутанная в выцветший халат. Поверх него темнел фартук, покрытый, как и пальцы хозяйки, пятнами муки. Старушка сощурила подслеповатые глаза за линзами очков и пытливо осмотрела Кристиана с головы до ног.
— О, да ты вырос! —всплеснула она руками. — И так изменился!
— А вы совсем нет,— соврал Кристиан. — Все-таки решили переехать в этот дом?
Госпожа Лилия Визен огляделась, словно впервые заметила, где находится.
— Да,— наконец ответила она. — Решила дожить последние дни на свежем воздухе.
Заметив, что Фэй собрался возразить, она покачала головой.
— Не стоит. Мы, феи, чувствуем, когда наше время истекает. И ничего страшного в этом нет. Заходи, у меня как раз пироги поспели.
Старушка посторонилась, пропуская Кристиана внутрь. В лицо дохнул запах сырости, смешанный с ароматом свежей выпечки.
Снаружи продолжал шуметь ветер, и яблони раскачивались под его порывами.
Женщина кричала, заходясь и изредка сбавляя громкость, чтобы снова набрать воздуха. Эхо ее воя отражалось от серых каменных стен замка и поднималось вверх, к расписным сводам. У её ног высилась груда пеленок, из недр которых выглядывало крошечное розовое тельце. Тельце шевелилось, извивалось, но не издавало ни единого звука.
— Обожемойбожемойбожеееееееее! — Крик обрел узнаваемые очертания и оборвался на самой высокой ноте.
— Ну вот,— буркнул некто из сумрака за роялем.— Хотели тишины и потом сами же орать начали. Вас не поймешь.
Раздался шорох, и из тьмы показался худенький темноволосый мальчик в бархатном костюме, на котором светлели серые пятна пыли. Он скрестил руки на груди и недовольно уставился на служанку.
— У вас же голова болела,— процедил он.
Пару секунд женщина беззвучно глотала воздух, сжав передник до белизны в костяшках пальцев. Затем медленно опустилась на колени и вновь развернула пеленки.
На неё уставились большие голубые глаза. А под ними кроме пуговки носа не было ничего. Ни рта, ни даже малейшего намека на него.
— О боже… — сдавленно выдохнула она.
— Не за что,— фыркнул юный Кристиан и двинулся дальше по коридору. Угадывать
Эхо. Часть 2: Отголосок
Когда Кристиан Фэй отправил Роба наводить порядок в комнате, его объяснение звучало примерно так: «Налево, прямо по коридору, через танцевальный зал, после него повернешь направо и поднимешься на второй этаж, где через две комнаты будет галерея. В ее конце поднимешься до конца и направо. Последняя комната — твоя». На этих словах он вручил растерянному Робу увесистый ключ на цепочке и ободряюще похлопал по спине, словно отправляя в дальнее путешествие.
Сам же юноша забыл маршрут уже на первом повороте. Но возвращаться к удрученному воссоединением с семьей Фэю желания не было, и ноги несли его все дальше по коридору. Роб брел по темным и пыльным залам, пересекал узкие коридоры и несколько раз даже выглядывал в распахнутые окна, прикрывая огонь свечи ладонью.
Вокруг стен свистел ветер, холодными потоками спускаясь к темному ковру леса далеко внизу. Замок Ла-Морт походил на гигантское гнездо, неуклюже застывшее на вершине скалы.
Миновав еще пару поворотов, Роб уперся в резную дверь танцевального зала. Он приложил ухо к дереву и, не уловив ни звука, бесшумно повернул ручку.
Сперва Роб даже не понял, что именно возникло перед его глазами. По залу в безмолвном танце неслась призрачная тень. Облаченная в платье с пышными тяжелыми юбками, девушка держала тоненькие руки перед собой, словно обнимая невидимого партнера, и вновь и вновь разрезала тьму зала кругами беззвучного крик-кряка, излюбленного танца Брюхвальдской знати. Ее бледная кожа, казалось, светилась в сумраке, локоны каштановых волос небрежно выпали из прически на склон декольте, а ноги в бальных туфлях едва касались начищенных до блеска плит.
Роб почувствовал, как все его члены похолодели. То был призрак, совершенно точно. Юноша замер, не зная, что и делать, а тень девушки продолжала выписывать круги крик-кряка вдоль темных стен.
Когда призрак повернул голову и взглянул на него своими огромными впалыми глазами, Роб не выдержал и заорал. Призрак закричал в ответ, прижав руки в белых перчатках ко рту.
Присмотревшись, Роб наконец узнал ее. Перед ним стояла Лидия, младшая сестра Кристиана. Она успела переодеться после ужина, сменив темные и безликие одеяния на кремовое старомодное платье, которое, судя по изъеденному молью подолу, слишком долго ждало своего часа в сундуке со старым тряпьем. Похоже, глубоко в душе Лидия де Ла-Морт была совсем не такой жесткой и мрачной, как показалось Робу при первом знакомстве.
— Господи! — выкрикнула девушка. — Как ты меня напугал!
— Ты тоже,— сказал он и добавил после недолгого молчания: — Готовишься к костюмированному балу?
— К званым вечерам,— ответила Лидия, густо покраснев, и юноша поймал себя на мысли, что румянец очень ей к лицу.— Иногда девушек из колледжа приглашают на танцы. Ужасно глупо получилось, да?
— Совсем нет,— соврал Роб.— И двигаешься ты прекрасно.
Лидия с подозрением покосилась на юношу, но, так и не разглядев на его простом лице издевку, расслабилась и улыбнулась.