Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки
Шрифт:
— Понятно, — успокоилась я. — А теперь пошли искать молоток.
— Пошли, — усмехнулся котик. — Пойти мы не сможем, поскольку находимся на крошечном острове, проплыть тоже не сможем.
— Почему? — спросил Андрей.
— Эта вода не держит. Так что единственный выход — прорыть очень глубокий подземный ход.
— Чем? Лапами? — спросила я.
— Нет, специальной машиной, которую я сейчас сделаю.
Дивкот и вправду соорудил какой-то агрегат, который неграмотно назвал «электрокопаловкой», а мы, как только начали ей копать, быстро прозвали «электромучиловкой».
Я
— Поднажми!.. — прохрипел ужасный Андрей.
Я послушно нажала на него. Электромучиловка слегка взревела и наехала мне на ногу седьмым колесом. На этот раз взревела я. Андрей оставил в покое электромучиловку и, опасливо подойдя к орущей мне, попытался осмотреть ушибленное место. Я попыталась пихнуть его, но грохнулась и опять взвыла.
Неожиданно в коридор ворвался Дивкот и стал орать на Андрея. Тот растерянно заморгал и с неожиданной злостью лягнул ногой электромучиловку, а та ткнула в его ногу лопатой.
…Мы с Андреем сидели на травке, а Дивкот старательно накладывал нам примочки. Невдалеке полыхала синим пламенем электромучиловка.
Мы не могли ходить три дня, а потом потихонечку начали ковылять. Электромучиловка была сожжена, а «прах» ее развеян по ветру. Подземный ход копал в поте лица Дивкот. Андрей и я сидели на траве и плели лапти, поскольку наши ножки не могли жить без обуви. Я уже сплела свою пару и теперь отдыхала.
Неожиданно из грязного подземного хода вынырнул котик и завопил не своим голосом:
— Быстрей, бежим! Муравьедка очухалась и шлет армию, нас сейчас поймают!!!
— А в чем дело?.. — поинтересовался Андрей. — За что нас так не любят?
— За то, что мы хотим достать молоток. Ведь если мы его достанем, Муравьедки провалятся к подземным глюкам и там останутся.
— Почему? — спросила я.
— Охраняют они молоток. Им за это платят. Если у них его украдут, подземелье глюков им будет обеспечено.
— А что, молоток святой? В храме лежит?
— Да нет, им куют деньги. А если молотком стукнуть по земле, то он потеряет половину волшебной силы и деньги ковать не сможет.
— Ну и правильно, пусть купят печатный станок и рисуют бумажные банкноты, — отрезала я.
— Посоветуй им это при случае. Быстрей!!! Бежим!!!
— Не побегу, — отказалась я. — Будет битва.
— Тогда садитесь на коней, — Дивкот указал на диких жеребцов, которые паслись на лужайке, — и обороняйтесь, а я буду защищать подземный ход! — бросил кот и умчался.
Мы послушно влезли на добреньких с виду коней, и тут начались проблемы. Едва усевшись на спину высокого черного жеребчика, я почувствовала, как мир вдруг качнулся и встал на дыбы. Коньку я, видимо, не нравилась, и он очень желал меня скинуть. А я ничего не желала, и в голове от страха образовалась густая наваристая каша. Я зажмурилась и вцепилась в коня мертвой хваткой. Конек бесился, а сквозь трехслойный ужас, заложивший мне слуховые органы, слышалась ругань Андрея. Наконец кашу в моих мозгах аккуратно разложили по тарелочкам, и я открыла глаза.
Положение
Подложив яблоко очередной муравьедке, я почувствовала, что сзади меня кто-то есть. Обернувшись, я увидела еще одну муравьедку, которая пыталась меня пришибить. Я вскочила и понеслась за ней, а та залезла на дерево и принялась было созывать подмогу, но свалилась на землю кверху лапами, пораженная большим яблоком, а из-за дерева выполз довольный Андрей.
— В цель, — произнес он. — А теперь бери снаряды и пошли.
Мы набрали побольше яблок и вышли на поле боя. Дивкот оборонялся как мог, но на всех муравьедок его явно не хватало. Я и Андрей пришли ему на помощь, и муравьедки приуныли. Их генеральша собралась воодушевить армию и начала:
— Мои храбрые солдаты… — но тут же замолчала, почувствовав во рту крепкое большое яблоко.
Армия на миг растерялась, но потом снова стала зверски драться. Я осторожно сбежала и, взобравшись на дерево, прыгнула, оседлав и нокаутировав сразу трех муравьедок. Пока те лежали кверху лапами, я успела сесть еще на четверых. Масса муравьедок вокруг меня несколько растерялась и не решалась перейти в наступление, что дало мне возможность посмотреть по сторонам.
…У дыры подземного хода яростно дрался Дивкот, а Андрей с пеной у рта и стеклянными глазами кидался гнилыми яблоками. Оба явно выдохлись, и нужна была помощь. Я огляделась по сторонам и увидела совсем рядом моего знакомого черного коня. А муравьедки уже очухались, и надо было действовать. Я присела, оттолкнулась, легко перелетела через несколько муравьедных рядов и оказалась на конском хвосте. Пришлось залезать по нему на спину коню. Тот сердито дернулся, поднял хвост и заднюю часть, и в итоге я оказалась (перекувыркнувшись через голову) у него на спине. Я устроилась поудобнее, сорвала с повиснувшей надо мной ветки несколько яблок, пришпорила вороного коня и вихрем полетела спасать своих.
Свои уже почти сдались, так что свежая и бодрая я, к тому же нагруженная яблоками, подоспела вовремя. Быстро соскочив с коня, я стала лягать агрессоров больной ногой и надевать каждому на нос по яблоку. Андрей и Дивкот не отставали…
Через час битва кончилась. Море лежащих в полном изнеможении кверху лапами муравьедок расстилалось перед нами, а мы молча сидели и отдыхали.
Первым очнулся Дивкот.
— Пошли, — сказал он и толкнул нас в подземный ход.
— Ты его вырыл?! — воскликнула я.