Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки
Шрифт:
— В этом месте можно снимать фильм ужасов… — прошептала я.
— Пожолуй, — согласилась подруга, подходя к какой-то яме.
Я тоже подошла.
— Что там? Как будто свет, — сказала я, вылупливаясь в темноту.
Мурья, как истинная кошка, видела больше меня. Наконец она схватила меня и подтащила к самому краю.
— Вон, ведёшь? Облока…
— Где? — нагнулась я и соскользнула!!! Я крепко зажмурилась и завизжала.
На мое плечо легла мягкая подружкина лапа с неподобранным средним когтем. Я вздрогнула и открыла глаза. В них ударил слепящий свет! Я спокойно сидела на песке и никуда не летела. Мурья
— Где мы? — спросила я.
— В подземной строне, — живо отозвалась Мурья. — А песок золотой, но лучше б он был сосисочный.
— Твоя правда, — затосковала я, смотря на небо. — Мы оттуда свалились?
— Похожо, что до, — ухмыльнулась Мурья.
— Ну ладно, а еда тут есть? — спросила я, ища в глазах Мурьи ответ.
Ответа не было. My лепила из песка колбасу.
— Прёмёнёй силу воли, — проговорила она. — Не думай о ёде.
— Видишь ли, My, у меня утром нет аппетита, и я не ела. Так что, сама понимаешь.
— Ты лиса, ёлё как? — осведомилась Мурья. — Лёсёцы — спецы по добыванию ёды.
— А ты кошка, или как?!
— Прёкротим дёскуссию. Пошлё.
И мы побрели по золотому песку. После часа хоть бы мы увидели какой-то город. У ворот стояли стражники со стаканами и бутылками. Каждые пять минут они наливали в стаканы воду. Увидев нас, они скрестили пустые бутылки.
— Куда?!
— Внутрь, — ответствовала Мурья и ринулась вперед. Ее поймали. На помощь бросилась я. Меня поймали.
— Давай их сюда, — замахал стаканом один стражник.
Тут я проявила лисью хитрость.
— У вас есть правительница?
— Есть.
— Ну так мы ее знакомые.
— Но у нас правитель! — вмешался второй стражник.
— Без разницы, — отмахнулась я. — Тогда мы его знакомые.
Стражники застыли и разжали руки. Мы скользнули в ворота, захватив бутылку воды. Мурья, по ее словам, «гордёлось мноё» и потому нацарапала мне когтем в грязи на кофте почетную грамоту.
…Мы сидели за кучей, как я полагала, серебра, пили воду и болтали, вспоминая всякие случаи. Я рассказала один очень печальный.
— Помнишь, My, как мы расправлялись с отличницей Пятькиной?
И я начала рассказ. Эта отличница Муся Пятькина пользовалась незаслуженно хорошим отношением к себе учителей, например, в случае с контрольной, которая была написана на тройку, но она получила пятерку. Учительница сказала, что «Мусечка просто устала и переутомилась. Ах, ах, ах!» Все учителя поддавались ее влиянию, но только не Алинада Пегасеевна! Она была тверда как камень, и потому Пятькина по географии и русскому была упорной троечницей. Мурью Алинада Пегасеевна уважала за лихой нрав, и потому на экзаменах тянула ее за уши, чуть ли не сама рассказывая содержание билета. И вот однажды мы с Мурьей сговорились и на переменке… А на уроке приклеенная к стулу Мусечка тащилась на четвереньках в кабинет директора под ужасный хохот всего класса… Нас выгнали из школы на неделю. Зато мы по возвращении получили почетную грамоту от Задиркина, главного хулигана. По такому случаю мы три дня получали двойки, чтобы еще больше приблизиться к нему.
— Вообщё-то, ё ёто зное не хужо тёбё, — оборвала меня Мурья. — Пошлё розыщём дворец провётёля.
— Зачем?
— Кок зачем?! Ёслё эту строну поднёть новёрх, ёто жо кросота! Золото, серебро, строения!
— Тогда конечно.
И мы пошли. Но вскорости перед нами
…По дороге, путаясь под ногами животных, петлял маленький рыжий верблюдик с лисьей мордой. На верблюдике сидел погонщик в трусиках и некачественной чалме, скрученной из брюк. Ноги у верблюдика подламывались, а погонщик гнал его на другую сторону дороги.
… Мы перебрались.
— Но, но, — покрикивала Мурья, покачивая тюрбаном.
Я злилась. Попритворялись и хватит! Но Мурья, видимо, не имела желания с меня слезать! Я плелась на непослушных лапах и наконец увидела дворец! У входа стояли со вкусом раскрашенные скелеты тираннозавров, а дверь украшали лепные бараньи головы.
Если у хозяев такие головы, что изображены на дверях, нам надо подготовиться, — прошептала я.
— Не зною, — с сомнением прошептала подруга, пришпоривая меня. — Но можно заехать за дворец и там подумать.
— Согласна, — ответила я, и пустилась галопом.
Как только мы заехали за дворец, Мурья слезла с меня. Я встала, стараясь не думать о переломе когтей. Вдруг я учуяла странный запах. Мурья, я полагаю, тоже. Мы обе одновременно бросились на его источник. Залезли в какой-то коридор и, подбежав к прочной железной решетке, замерли. В пределах железной решётки стояли блюда со всевозможной экзотической едой. Я полезла было сквозь прутья, но подруга вытянула меня за хвост, указав на остальное содержание зарешётья. Оно представляло собой здоровенного… здоровенного… знаете, я не разбираюсь в названиях. Короче, это был динозавр. Живой и бодрый он уминал фрукты и запивал чем-то, одновременно похожим на водку и на воду, но, скорее всего, это была вода. От голода мне хотелось ходить на ушах!.. Я спросила подругу:
— Ты сможешь взломать решетку?
— Нет, — ответила она.
— А что же делать?!
— Могу розрушоть.
— Как?!
— Голосом. Отойдё метров на десять, о то оглохнешь, и зоткни уши.
Я повиновалась, с той лишь разницей, что отскочила на пять метров, поскольку в давности болела лисьей скарлатиной. Мурья прочистила горло и запела, увеличивая громкость, «Калинку». Решетка дрожала от «калинки моей», мощно исполняемой Мурьей в нижнем регистре. Динозавр перестал пить водку или воду и, заткнув слуховые дыры лапами, отскочил, поскольку со страшным грохотом развалилась решетка!
— Иди сюдо, Бонон, — как ни в чем не бывало позвала Мурья, и только я сделала шаг, передо мною появился черный столб дыма, который постепенно превратился в загорелую восточную принцессу-джина!..
Принцесса схватила меня за хвост и подняла, а потом попыталась, поймав, поднять и Мурью, но попытка не увенчалась успехом. И все-таки она крепко держала нас за хвосты, и вырваться не было возможности.
— Так-так, а что это вы здесь делаете?! — прозвучал грозный голос.