Критическое исследование хронологии древнего мира. Античность. Том 1
Шрифт:
Очень распространено также мнение, что основным орудием Морозова была астрономия (так и пишут, что он произвел «астрономический переворот в исторической науке»). Это тоже не совсем так: астрономические соображения играют у Морозова хотя и важную, но все же вспомогательную роль. В последние годы — особенно в связи с публикациями А.Т.Фоменко, — стали также говорить о «математическом перевороте в исторической науке». Это также неправомерно: хотя математико–статистические наблюдения Морозова, развитые и углубленные Фоменко, часто поразительны, но самостоятельной доказательной силы они не имеют, поскольку любое применение математики всегда — хотя бы и неявно, основывается на предварительной содержательной интерпретации. К тому же статистические эффекты, на которых основывается
Вообще, никакие естественно научные соображения (астрономические, математико–статистические, геологические) решающей роли в историческом исследовании играть не могут. Они всегда должны быть интерпретированы в рамках базисной парадигмы и без нее повисают в воздухе.
Уверенность в теории Морозова дает ее синтетический характер, сочетание в ней (часто в причудливой и почти всегда неожиданной форме) общетеоретических, математических, астрономических, лингвистических, геологических и прочих соображений. В отличие от сторонников паранауки Морозов в своих главных критических утверждениях основывается, как правило, на самых фундаментальных фактах истории, которые можно найти в любых монографиях, учебниках и в научно–популярной литературе. Чтобы подчеркнуть этот факт, в тексте обильно цитируются элементарные учебники и популярные книги. Поскольку для этого подходила практически любая книга, цитируемые сочинения специально не отбирались, а брались первые попавшиеся. Хотя, возможно, что при этом использовались не лучшие и не наиболее авторитетные источники, случайность их выбора имела целью еще раз подчеркнуть всеобщность используемой Морозовым информации.
С целью помочь читателю ориентироваться в книге каждая глава завершается «Итогами», а каждый параграф — «Заключением», в которых кратко подытоживается содержание главы (параграфа). В совокупности эти «Итоги» и «Заключения» составляют своего рода краткий конспект книги.
Все выделения в цитатах (как правило курсивом) принадлежат мне.
М.М.Постников
Август 1997 г.
P.S. В последние годы А.Т.Фоменко с сотрудниками выпустил в свет целый ряд книг, продолжающих и развивающих идеи Морозова. Он совсем по–иному реконструирует историю средневековья. Сама возможность этого еще раз подчеркивает, насколько зыбки и неопределенны наши знания о прошлом.
Реконструкция Фоменко вызвала оживленную дискуссию, но его противники, — во многом, по–видимому, правые — обыкновенно лишь мимоходом обсуждают основной вопрос о надежности общепринятых мнений о прошлом.
Очень может быть, что во многих своих деталях реконструкция Фоменко ложна, но это не опровергает ложности и стандартных исторических воззрений.
По ряду более или менее очевидных причин надежная реконструкция далекого прошлого, по–видимому, невозможна, даже в самых грубых чертах. Это — задача для профессиональных историков, а не для дилетантов, даже если они математики и академики. К сожалению, историки еще явно не готовы ее решать.
История мидян темна и непонятна.
Предположительно Иловайский.
Глава 1
АНТИЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА
§ 1. Тацит и Поджо Браччолини
Одним из основных наших источников по истории Древнего Рима являются сочинения знаменитого Тацита, давшего в мастерском драматическом изложении развернутую картину императорского Рима от Тиберия до Веспасиана (см., например, статью И.М. Тройского «Корнелий Тацит» в [48]).
Личность Тацита и его сочинения
Считается, что ПУБЛИЙ КОРНЕЛИЙ ТАЦИТ родился при Нероне около 55 г. н.э. (эта дата вычисляется по туманным указаниям у других авторов, например у Плиния Младшего) и умер при Адриане около 120 г. н.э. Перу Тацита принадлежат «Жизнеописание Агриколы», «О происхождении, местопребывании
1) «Летописи» («Анналы»), содержащие историю Римской империи при Тиберии, Калигуле, Клавдии, Нероне;
2) «История», описывающая смутное время Гальбы, Оттона и Вителлия до прихода к власти Веспасиана.
Обилие в «Летописях» и «Истории» странных неясностей и анахронизмов давно уже наводило историческую критику на сомнение в достоверности сказаний Тацита. Мы ограничимся здесь тем, что дадим краткое изложение критики по отношению к Тациту, следуя в основном А. Амфитеатрову (см. [8]). Книга А. Амфитеатрова дает объективное изложение истории критики Тацита, а именно — работ Росса и Гошара (правильнее, Ошара, но мы сохраним традиционное написание), тем более ценное для нас, что сам Амфитеатров все–таки не хочет отказаться от мысли о достоверности Тацита. В цитатах из [8] мы позволим себе используемую Амфитеатровым транскрипцию «Поджио Браччолини» заменить на современную: «Поджо Браччолини». В остальном все особенности текста Амфитеатрова мы оставляем неизменными.
Критика Тацита
Начало волны критики было, по–видимому, положено Вольтером в «Философском словаре». Менее известна полемическая работа адвоката Лэнге, которого Мирабо называл «адвокатом Нерона». В России одним из первых, кто усомнился если не в фактах Тацита, то в оценке им фактов, был Пушкин, но только с конца XIX века начали появляться серьезные исторические исследования, совсем отвергающие подлинность книг Тацита. Критика Вольтера носила, скорее, политический характер: расцвет отрицательного отношения к Тациту был еще впереди и достиг своего апогея в Германии, Франции и Англии. В Германии Тацит подвергся основательной критике Моммзена, Штара, Лемана и в особенности Сиверса и Германа Шиллера, который в двух капитальных трудах («История Римской империи в правление Нерона» и «История эпохи римских императоров») относится к Тациту почти лишь как к очень талантливому и обильному материалом, но неразборчивому в них тенденциозному памфлетисту. Во Франции Амедей Тьерри призывал к осторожному обращению с данными Тацита и предостерегал против его аристократически–националистических точек зрения. Аналогичных мнений придерживался в Англии Чарльз Меривал, на основе работ которого в России в шестидесятых годах XIX века появилась книга М. А. Драгоманова «Вопрос об историческом значении Римской империи и Тацита». Для нас в этой критике наиболее интересен тот настораживающий факт, что по своим политическим воззрениям Тацит является сторонником аристократической республики итальянского типа периода XIII— XIV вв.
«В конце семидесятых годов XIX века началось, а в восьмидесятых и девяностых годах продолжилось новое скептическое течение, отрицавшее уже не факты или взгляды Тацита, но самого Тацита: подлинность и древность его сочинений. Любопытно, что гипотеза подложности Тацитовых рукописей возникла сразу и в Англии, и во Франции. Начинателем ее явился англичанин Росс в книге «Тацит и Браччолини», увидевшей свет в 1878 году… Во Франции пошел тем же путем П. Гошар… он же Г. Дакбер… в трех главных работах своих: «Этюды о жизни Сенеки» (1882—1885), «Этюды по поводу гонения христиан при Нероне» (1885) и «О подлинности «Анналов» и «Истории» Тацита» (1890)…он (Гошар. — Авт.) открывает совершенно новые точки зрения на факты и ставит правоверное доверие к Тацитову авторитету в безвыходные тупики.
Система Гошаровых доказательств подложности мнимоисторических сочинений Тацита (и принадлежности их перу Поджо Браччолини. — Авт.) слагается из нескольких основных положений.
1. Сомнительность рукописей, в которых дошли до нас сочинения Тацита, и обстоятельств, при которых они были открыты, через посредство Поджо Браччолини.
2. Полная или относительная невозможность для Тацита написать многое, входящее в «Анналы» и «Истории», по условиям его эпохи.
3. Следы эпохи Возрождения в тексте псевдо–Тацита.