Кривое зеркало
Шрифт:
— Бек! — Маруся помахала Муратову с лестницы, — поднимайся к нам!
На столе стояли разномастные чашки с крепким чаем и тарелка с сушками и сухарями.
— Вот, извини, что осталось. За день всё съедается! — Маруся одёрнула пиджак и юбку на полных бёдрах, слезая со стула, после того, как исследовала верхнюю полку шкафа. — Прячу, всё равно находят! — весело рассмеялась она. — Как ты? Давненько не виделись. Но ты молодец, не забываешь, звонишь. — Отхлебнув, она захрустела сушкой. — Я в курсе того, что сегодня произошло. Основная версия, конечно, профессиональная месть, больше пока сказать не могу.
— Кто ведёт дело?
— Мерзликин, — вздохнула Маруся
— Скажи, а ты видела Вадима Карепина, это сын потерпевшей.
— А то, я тебе больше скажу, и видела, и стенограмму допроса читала. Я ж теперь больше по канцелярской части, — вздохнула девушка и, размочив, положила в рот целый сухарик.
Муратов ждал, пока Маруся прожуёт и продолжит.
— Толком он ничего не сказал. Ни тебе нормального описания, бубнит — капюшон, куртка, всё. Я, конечно, понимаю, шок, все дела, — Маруся хмуро посмотрела на ополовиненную тарелку, — он так и сидел на площадке, где мать лежала. Всё вперемешку, рвота, кровь…Домработница вызвала скорую. Вменяемая такая девушка, женщина. Но, к сожалению, ничего не видела. Готовила на кухне. Говорит, ругались с утра сын с погибшей. Но это у них частенько в последнее время случалось. Сын пришёл под утро пьяный, грубил. Но версию личной неприязни, насколько я понимаю, не рассматривают. Вскрытие, конечно, покажет. Но при первичном осмотре видно, что руки у мальчишки чистые, да и в таком он состоянии был с перепоя, что еле, здесь то, языком ворочал. Графин воды выпил, трясся как контуженый.
— Наркотики?
— Кровь на анализ взяли. Так, на всякий случай. — Маруся задумалась, — скользкий он какой-то, неприятный. Вроде, высокий, красивый, а вот в глаза посмотришь, и дно видно. Такой никого не пожалеет. Поди храпит сейчас где-нибудь, когда на пороге дома кровь матери ещё не высохла.
Муратов поставил на стол остывшую чашку, так и не сделав ни одного глотка.
— Ну ладно, что мы всё о делах, — Маруся улыбнулась, и Муратов, как всегда, при встрече с ней, подумал о том, как несправедливо устроена жизнь, оставляя таких девушек, как Маруся Керр, без достойной пары и возможности создать семью. Хотя, дело было не в фатальном невезении, отсутствии вокруг достойных кандидатур, и даже не в лишних килограммах, от которых Маруся даже не пыталась избавиться. Маруся до мозга костей была самостоятельна и не терпела влияния извне. Она не могла себе представить, что придётся под кого-то подстраиваться, в после работы ещё и заниматься домом и хозяйством. Этого мозгоклюйства ей хватало и на работе. — Ты, сам то, как, не женился ещё? Смотри, я ревновать буду! Ой, Бек, из последних новостей, и опять про работу, Макс перешёл в Госнаркоконтроль. Я так поняла, вслед за начальником перевёлся. Некоторым везёт, срабатываются, — вздохнула Керр. — Был на днях у генерального, забегал ко мне. Про тебя, между прочим, спрашивал.
— Ты мне его телефон дай, обязательно позвоню, — Муратов смотрел, как Маруся, прикусив язык, ищет в телефоне номер Максима и ловил себя на мысли, что был категорически не прав, считая, что у него нет друзей, а есть лишь отличные коллеги. С этим тоже следовало что-то делать, то есть, с этими мыслями и установками.
— Вот, московский рабочий номер. Макс всегда на связи. Обещай, что встретимся и посидим. Как раньше.
— Обязательно, Марусь! — Казбек встал и крепко обнял девушку, — ты знаешь, недавно понял одну простую вещь. Нельзя терять время. Надо быть рядом с теми, кто тебе дорог.
Тамара поставила перед Димой чашку кофе и корзинку с хворостом. — Может, ты пообедаешь?
Дима задумчиво пил кофе и не сразу ответил. На кухню, то и дело, заходила девушка в узорчатом атласном платке. Без видимых причин она заглядывала в шкафы, перебирала продукты в холодильнике. Тамара заметно злилась, но никак не реагировала. Когда Фарида в очередной раз вышла, негромко выругалась и, сев за стол напротив, печально склонила голову.
— Всё хорошо? — Дима отставил чашку и внимательно посмотрел на повариху.
— Что ж хорошего, — буркнула Тамара, — ничего. До седых волос дожила, а ума не нажила. Стыдно. — Она промокнула глаза концом фартука, — всю жизнь боялась. То слово поперёк сказать, то сделать. Спать не могу. Думаю об этой девочке.
Дима не перебивал.
— Она ж меня просила, а я испугалась. Глаз на неё поднять не могу теперь. Да и как смотреть то мне на неё? Избитая, руки в синяках, а лицо! Ой, господи, что же Руслан с ней делает… — Тамара перекрестилась. — Сегодня, пока собак кормила, думала, а вот бы они меня загрызли! Я б и не мучилась…
— Вы всегда сами собак кормите?
— Что? — Брови Тамары удивлённо приподнялись, — собак? Нет, последние дни только. Фаридка больной сказалась, а эти заняты. Я ж говорила, не прошу ничего лишний раз. Мне несложно, я к любой работе привычна.
— А кормите в одно и тоже время?
— Так ведь они сами знают, когда им есть положено, — осторожно ответила Тамара, чуть нахмурив бровь. — Вечером их выпускают, они по всему двору шныряют, не пройдёшь. Я ещё до шлагбаума не успеваю дойти, как их лай слышу.
— А вы во сколько уходите домой?
— Так в пять и ухожу, чтобы на автобус рейсовый успеть. Хозяин просил жить у него здесь. Но я не согласилась. У меня семья, да и, — Тамара поморщилась, — страшно мне здесь.
Тихо скрипнула дверь, и на кухню вошла Лера.
— Ой, милая, — повариха прижала руки к груди, сокрушённо качая головой.
Девушка прижала палец к губам и оглянулась, — Руслан не должен слышать, что я с кем-то разговариваю. — Деловито прошла к рабочему столу и налила в бокал столового красного вина из большой, обвитой лозой, бутыли. Поставив его на поднос, захватила и корзинку с хворостом.
Тамара, округлив глаза, следила за действиями Леры и, когда та повернулась спиной, покрутила у виска, привлекая внимание Димы.
— Хочу ещё розы срезать, попрошу Руслана, чтобы отпустил минут через двадцать. Боюсь, потом бутоны закроются, — девушка мазнула глазами по сидящим и, открыв дверь носком туфли, вышла.
— Нет, ты видел? — шёпотом спросила Тамара, — видать, умом тронулась девчонка. Что же теперь будет?
Дима спрятал в губах усмешку и тоже покачал головой.
Вернувшись в свою комнату, он сразу заметил, что его сумку обыскивали. В телефоне была новая симка, где значились только номера Руслана, службы охраны и, на всякий случай, охранного агентства «Кентавр», куда Дима не стал бы звонить ни при каком раскладе. Включив свет, он подошёл к окну, сдвинул занавески и открыл рамы наружу.
Руслан сделал глоток вина и отставил бокал. Облокотившись на локоть, он лежал на кровати и наблюдал, как Лера расчёсывает волосы.
Отложив расчёску, девушка, глядя в зеркало на отражение Руслана, спросила, — я могу ненадолго выйти?
— В библиотеку?
— Нет, в сад. Я хочу срезать розы и поставить их здесь в вазу, — торопливо добавила она.
— Я привезу тебе завтра, сколько хочешь.
— Пожалуйста, — Лера сложила руки в молитвенном жесте, — ненавижу покупные цветы, они не пахнут. Хочу розы с куста.