Кривой домишко

Кристи Агата

— Он живет на половине вашего отца? Не здесь?

— Просто наверху больше свободных комнат.

— Не замечали ли вы когда-нибудь… извините, за этот вопрос… каких-нибудь признаков интимных отношений между Лоуренсом Брауном и вашей мачехой?

— У меня не было возможности заниматься подобными наблюдениями.

— Вы не слышали каких-либо сплетен или слухов на эту тему?

— Я не обращаю внимания на сплетни и слухи, инспектор.

— Весьма похвально, — вздохнул инспектор Тавернер. — Значит, вы ничего не видели, ничего не слышали и ничего не можете сказать?

— Если

вам угодно формулировать это таким образом, инспектор, — то да.

Тавернер поднялся.

— Что ж, благодарю вас, мистер Леонидис.

Я незаметно последовал из библиотеки вслед за Тавернером.

— Да-а, — протянул инспектор. — Этот тип бесчувствен как бревно.

Глава 7

— А теперь мы побеседуем с миссис Филип, — сказал Тавернер. — Ее сценический псевдоним Магда Уэст.

— Что она за актриса? — поинтересовался я. — Имя ее мне как будто знакомо. Полагаю, я ее видел в каких-то постановках, но не помню, когда и где.

— Миссис Филип из тех, кто почти добился удачи на актерском поприще, — сказал Тавернер. — Пару раз она с блеском сыграла главные роли в Вест-Энде и сделала себе имя. Часто играет в маленьких «интеллектуальных» театриках и воскресных клубах. По моему твердому убеждению, Магде Леонидис как актрисе мешает то, что ей надо зарабатывать себе на хлеб. У нее всегда есть возможность выбирать себе роли и театры и время от времени финансировать спектакли, в которых она играет главную роль (обычно для нее неподходящую). В результате из профессионалов миссис Леонидис сползла, скорей, в разряд любителей. Безусловно, она очень хороша — особенно в комедиях. Но режиссеры не особенно любят работать с ней: слишком уж у нее независимый и беспокойный характер. Говорят, эта дама обожает раздувать ссоры и получает удовольствие от своего легкого интриганства. Не знаю, насколько это соответствует истине, но и среди своих коллег-актеров Магда не пользуется особой популярностью.

Из гостиной вышла София и сказала:

— Мама ждет вас, инспектор.

Я прошел за Тавернером в просторную гостиную и в первый момент не узнал женщину, сидевшую на обтянутом парчой канапе.

На Магде был темно-серый костюм великолепного покроя и плиссированная розовато-лиловая блузка, заколотая у шеи маленькой камеей. Ее тициановские волосы были уложены в высокую прическу в стиле эпохи Эдуарда Ш. Я впервые смог оценить очаровательный вздернутый носик миссис Леонидис. Просто не верилось, что сидевшая передо мной дама — это уже знакомое мне буйное существо в розовом пеньюаре.

— Инспектор Тавернер? — произнесла женщина. — Пожалуйста, входите и присаживайтесь. Вы будете курить? Ужасная история. До сих пор в голове не укладывается.

У нее был тихий невыразительный голос человека, решившего хранить самообладание во что бы то ни стало.

— Буду рада помочь вам, — продолжала Магда.

— Спасибо, миссис Леонидис. Скажите, пожалуйста, где вы находились в то время, когда произошла трагедия?

— Вероятно, в пути из Лондона в Суинли-Дин. В тот день мы с подругой завтракали в ресторане, потом сходили на выставку модной одежды. Выпили по коктейлю с несколькими

друзьями в «Беркели». И потом я отправилась домой. В доме царило смятение: у свекра случился внезапный приступ, и он… умер. — На последних словах ее голос чуть дрогнул.

— Вы любили свекра?

— Я была предана ему всей душой… — Магда повысила голос.

София незаметно поправила картину Дега над каминной полкой. Ее мать мгновенно заговорила прежним сдержанным тоном.

— Да, я очень любила его. Мы все его любили. Он был очень добр к нам. — Вы ладили с миссис Брендой Леонидис?

— Мы редко с ней виделись.

— Почему?

— Ну… У нас с ней мало общего. Бедняжка Бренда! Жизнь не баловала ее.

София снова потрогала уголок картины.

— Неужели? В каком смысле?

— О, не знаю, — Магда покачала головой с легкой печальной улыбкой.

— Миссис Леонидис была счастлива с мужем?

— О, думаю, да.

— Они ссорились когда-нибудь?

Магда снова покачала головой и улыбнулась:

— Право, не знаю, инспектор. Их часть дома изолирована от нашей.

— Миссис Леонидис была очень дружна с Лоуренсом Брауном, не так ли?

Магда Леонидис буквально окаменела, устремив укоризненный взгляд на Тавернера.

— Полагаю, вам не следует задавать мне подобные вопросы, — с достоинством произнесла она. — Бренда была очень дружна со всеми. Она очень благожелательна.

— Вам нравится мистер Лоуренс Браун?

— Это очень тихий молодой человек. Премилый, но совершенно незаметный. Я редко вижу его.

— Он хорошо справляется с работой?

— Наверное, да. Я толком не знаю. Филип как будто им доволен.

Тавернер попытался применить тактику шокового воздействия.

— Извините за нескромный вопрос, но, как по-вашему, состояли ли мистер Браун и миссис Бренда Леонидис в любовной связи?

Магда величественно поднялась с канапе. Оскорбленная аристократка получилась у нее превосходно.

— У меня никогда не было оснований подозревать что-либо подобное, — сказала она. — И, право, инспектор, вам не стоит задавать мне подобные вопросы. В конце концов, Бренда — жена моего покойного свекра.

Я чуть было не зааплодировал.

Инспектор тоже поднялся.

— Подобные вопросы лучше задавать слугам? — спросил он.

Магда не ответила.

— Спасибо, миссис Леонидис.

Инспектор вышел.

— Ты была просто великолепна, мамочка, — нежно сказала София.

Магда задумчиво заправила локон за правое ухо и посмотрелась в зеркало.

— Да-а, — протянула она. — Действительно, это нужно играть именно так.

София взглянула на меня.

— Разве ты не должен находиться рядом с инспектором?

— Послушай, София, как мне себя вести?..

Я остановился не договорив. Не мог же я прямо при матери девушки уточнять свою роль. До сих пор Магда Леонидис не обращала на мое присутствие никакого внимания — если не считать обращенной ко мне на выходе из библиотеки заключительной реплики о взрослых дочерях. Я мог быть журналистом, женихом ее дочери, или непонятным сотрудником полиции, или даже владельцем похоронного бюро — но в любом качестве для Магды Леонидис я был только зрителем.