Кривой домишко
Шрифт:
— Восемьдесят семь.
— Ну да, конечно. Я же читал в «Таймсе». Я лично считаю — он умер просто от старости, и любой уважающий себя полицейский должен согласиться с этим.
— Если бы ты знал дедушку, — сказала София, — ты бы удивился даже предположению, что он может умереть от чего-либо.
Глава 3
Я всегда интересовался работой отца в Скотленд-Ярде, но никогда не предполагал, что однажды мой интерес может приобрести личный характер.
Я еще не видел Старика. По приезде
Старик сидел за письменным столом и, нахмурившись, разбирал какие-то бумаги. При виде меня он порывисто вскочил:
— Чарлз! Да, давненько мы с тобой не виделись.
Наша встреча после пяти долгих лет войны сильно разочаровала бы эмоционального француза. Мы со стариком были скупы в проявлениях чувств, но в действительности очень любили и прекрасно понимали друг друга.
— Есть виски, — предложил отец. — Скажи, если захочешь. Извини, не мог встретить тебя. Работы по горло. Веду сразу несколько дел.
Я откинулся на спинку кресла, закурил и небрежно поинтересовался:
— Аристид Леонидис?
Отец сдвинул брови и бросил на меня испытующий взгляд. Голос его был вежлив и холоден.
— С чего ты взял, Чарлз?
— Я не прав?
— Откуда ты знаешь?
— Получил такую информацию.
Старик молча ждал.
— И получил непосредственно из семейного гнезда Леонидисов.
— Продолжай, Чарлз. Выкладывай все.
— Тебе это может не понравиться, — сказал я. — В Каире я познакомился с Софией Леонидис. Я полюбил ее и хочу жениться на ней. Сегодня мы с Софией ужинали вместе.
— Ужинали? В Лондоне? Интересно, как ей удалось вырваться в город? Всех членов семьи попросили — о, вполне вежливо! — не покидать Суинли-Дин. — Да, конечно. Она спустилась по водосточной трубе из окна ванной комнаты.
Старик чуть заметно улыбнулся.
— Похоже, юная леди довольно находчива.
— Но и твои полицейские не ударили в грязь лицом, — успокоил его я. — Симпатичный отставной военный проследил Софию до ресторана «Марио». Я буду фигурировать в рапорте, который ты скоро получишь. Пять футов одиннадцать дюймов, волосы темные, глаза карие, темно-синий костюм в тонкую полоску и так далее.
Старик посмотрел на меня тяжелым взглядом.
— У тебя это… Серьезно?
— Да. Абсолютно серьезно, па.
Несколько мгновений мы молчали.
— Ты что-нибудь имеешь против? — спросил я.
— Я бы ничего не имел против…
Еще неделю назад. Это хорошо известное богатое семейство, и девушка унаследует крупное состояние. Кроме того, я знаю тебя — ты не потеряешь голову из-за первой встречной. Но… — Что, па?
— Впрочем, все еще, может и обойдется, если…
— Если что?
— Если убийцей является надлежащий человек.
Эту фразу я уже слышал сегодня вечером, поэтому заинтересовался.
— Но кто этот надлежащий человек?
Отец пристально взглянул на меня.
— Что
— Ничего.
— Ничего? — Он показался удивленным. — Девушка ничего не рассказала тебе?
— Нет. Она хочет, чтобы я узнал все от стороннего, непредвзятого человека.
— Интересно, почему так?
— Разве непонятно?
— Нет, Чарлз, по-моему, непонятно.
Отец прошелся взад-вперед по кабинету, хмуря брови. Сигара его потухла, но Старик не заметил этого, что показывало, насколько взволнован он был.
— Что ты знаешь о семье? — отрывисто спросил он.
— Черт возьми! Знаю, что у покойного Леонидиса была куча детей, внуков и прочей родни. Подробно с генеалогическим древом я еще не ознакомился. — Я помолчал и добавил: — Ты бы лучше ввел меня в курс дела, па.
— Да. — Старик сел в кресло. — Хорошо. Тогда я начну с самого начала, то есть с Аристида Леонидиса. Он приехал в Англию в возрасте двадцати четырех лет.
— Грек из Смирны.
— Ты даже это знаешь?
— Да, но это все, что мне известно.
Дверь кабинета открылась, вошел Гловер и доложил о прибытии главного инспектора Тавернера.
— Он ведет дело со мной, — сказал отец. — Пусть поприсутствует при разговоре. Он как раз занимался семьей и знает о ней гораздо больше меня. Я кивнул, и вскоре в кабинете появился мой старый знакомый инспектор Тавернер. Он тепло поприветствовал меня и поздравил с благополучным возвращением.
— Ввожу Чарлза в курс дела, — сообщил Старик. — Поправьте меня, если я ошибусь в чем-то. Так вот, Леонидис прибыл в Лондон в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году и обзавелся маленьким ресторанчиком в Сохо. Предприятие оказалось выгодным, и вскоре Леонидис приобрел еще один ресторан. А через некоторое время он владел уже семью или восемью подобными заведениями — и все они приносили значительный доход.
— Леонидис всегда действовал безошибочно, — вставил главный инспектор Тавернер.
— У него было природное чутье на выгоду, — продолжал отец. — В конце концов он оказался владельцем почти всех лучших ресторанов Лондона. После чего занялся широкомасштабными поставками продовольствия.
— Он занимался и другими видами деятельности, — заметил Тавернер. — Комиссионная торговля одеждой, дешевые ювелирные лавки и прочее. Конечно, — задумчиво добавил инспектор, — он всегда был в некотором роде прохиндеем.
— Жуликом? — уточнил я.
Тавернер покачал головой: — Нет. Может быть, жуликоватым отчасти — но не жуликом в полном смысле слова. Никогда не позволял себе ничего противозаконного. Леонидис из тех ушлых ребят, которые могут придумать тысячу способов обойти закон. Он умудрился нажиться даже на этой войне, несмотря на свой весьма преклонный возраст. Как всегда, он не совершал ничего противозаконного — но после каждой его деловой операции у властей возникала необходимость в принятии нового закона, если вы понимаете, о чем я говорю. Леонидис же тем временем уже занимался организацией следующего предприятия.