Кризис личности

Мюррей Уилл

– Ты мой сын?!
– упавшим голосом спросил Римо.

– Уж лучше мне застрелиться, - буркнул в ответ Уинстон.

– Да, лучше так и сделай, - простонал Чиун, воздев руки к небу.
– Уже слишком поздно. Ты испорчен униформой и пистолетами. Тебе никогда не постичь Синанджу.

– О чем болтает этот старикашка?
– нахмурился Уинстон.

Кореец сделал шаг вперед и схватил дерзкого мальчишку за ухо. Уинстон Смит попытался защититься приемом дзюдо, но только впустую молотил в воздухе руками, пока не обнаружил,

что стоит на коленях, а дикая боль сверлит его правое ухо.

– А-а-а-а!

– Как в старое доброе время, - заметил Чиун, обращаясь к Римо.
– Пока я не научил тебя уважению.

– Это безумие!
– побледнев, проронил Римо. И ткнул пальцем в сторону Харолда В. Смита.
– Вы мне не отец.
– Палец описал дугу.
– А эта морская пиявка - мне не сын!

– Не оскорбляй флот, тупоголовый!

– Я - морской пехотинец, швабра!

– Козел!

– С должным уважением говори с отцом, котик хренов!

– О-о-о!

– Погоди, погоди, - вдруг воскликнул Римо.
– Все это чуть какая-то. Должно быть, просто очередная иллюзия Голландца.

– Что именно?
– поинтересовался Чиун, свесив лысую голову набок.

Римо задумался.

– Все. Он. Смит. Может быть, даже ты.

– Как я могу быть иллюзией?
– с любопытством спросил Чиун, не отпуская ухо Уинстона Смита.

– Потому что ты поддерживаешь дурацкие рассказы Смита о том, что он мой отец, - уверенно сказал Римо.

– Это правда, - кивнул Чиун.
– Жаль, что я долгие годы скрывал это от тебя, Римо, но это правда.

– Черт побери!
– вскричал Римо.

– Отрицание - первая стадия признания отцовства, - резюмировал Чиун.

Римо замер, закрыв глаза, и прислушался к биению сердец. Раз, два, три~ Три сердца. Вот бьется сердце Смита. Вот ровное биение сердца Чиуна. А вот сердце мальчишки. У Голландца сердце бьется по-другому. Значит, мальчишка - это не Иеремия Пурселл. Мальчишка настоящий. И у него глаза Фрейи и матери, которую Римо никогда не знал.

– Все ложь. Этого не может быть, - открыв глаза, произнес Римо. Но в голосе его звучало сомнение.

Харолд В. Смит шумно откашлялся.

– Настало время внести ясность, - угрюмо буркнул он.
– Сразу для всех.

Присутствующие с интересом посмотрели на хозяина кабинета.

– Когда Римо впервые прибыл в Фолкрофт для прохождения подготовки, начал Смит, - предполагалось, что срок его службы будет недолгим. Работа была слишком трудной и опасной.

– Какая работа?
– уточнил Уинстон.

– Тихо!
– приструнил его Чиун.

– Римо, - спросил Харолд В. Смит, - ты помнишь медсестру по имени Дебора Дин?

– Нет.

– Неудивительно. В те дни ты переспал со всеми медсестрами.

– Посадите меня в тюрьму.

– Заметив такое поведение и зная, что~ э-э-э~ организации в долгосрочной перспективе понадобятся средства принуждения, я

заплатил мисс Дин за то, чтобы она выносила твоего ребенка.

– Неправда! В те дни я пользовался презервативами.

Смит явно чувствовал себя неловко.

– Мы применили искусственное осеменение. В первый же день, как ты появился в Фолкрофте, мы взяли образец спермы. В результате появился Уинстон. Детство он провел в Фолкрофте, юность - в военных училищах, а в последнее время отлично служил в одной из команд отряда спецназначения "Котики".

– Насчет отличной службы - это как сказать, - с горечью заметил Уинстон Смит.
– Когда я получил твое прощальное письмо, то ушел в самоволку.

– Очень жаль! Может, еще не поздно как-то исправить твою ошибку?

– Вот и займись этим!
– огрызнулся Уинстон Смит.

– Гамбургер от яблони недалеко падает!
– фыркнул Чиун, неодобрительно глядя на Уинстона.

Покраснев, Смит продолжил:

– Уинстон так и не узнал правды. Ему сказали, что его родители умерли и что я назначен его опекуном. Если бы с Римо что-нибудь случилось, организация получила бы нового оперативника - после прохождения Уинстоном подготовки в отряде "Котики".

– А почему его не отдали мне?
– спросил Чиун.

– Я посчитал, что Римо не захочет, чтобы его сын занимался Синанджу. И если честно, то после всего, что произошло за эти годы, мне хотелось бы иметь агента~ э~ более управляемого.

– Правильное решение, - отозвался Римо.
– Вы уже разрушили мою жизнь, и я не позволил бы искалечить еще и его.
– Римо спохватился.
– Хотя эта пиявка никакой мне не сын!

– Ты этого не знаешь.

– Хотя бы потому, - продолжил Римо, - что мой сын не стал бы носить серьгу в ухе.

– Гребаный козел!
– ругнулся Уинстон Смит.
– О-о-о! Зачем он этак? тут же спросил парнишка, ни к кому в отдельности не обращаясь.

– Чиуну доставляет удовольствие причинять боль, - объяснил Римо.

– Что ты имел в виду, когда говорил об агенте?
– спросил Уинстон. Но ему никто не ответил.

– Подготовка в отряде "Котики" показалась мне одной из самых лучших.

– Ты оскорбляешь Синанджу, - холодно обронил Чиун.

– А ты оскорбляешь флот!
– выкрикнул мальчишка.
– Команда номер шесть спецотряда "Котики" - самая лучшая.

– Тебе еще многое предстоит узнать, сынок, - попытался успокоить его Римо.

– Тебе еще многое предстоит узнать, сынок, - сказал еще кто-то.

– Разве здесь есть эхо?
– удивился Римо.

– Кто это сказал?
– спросил Смит.

– Моя пушка, - как-то странно отозвался Уинстон Смит.

– Твоя пушка говорит?
– скептически скривился Римо.

– Она приспособлена к моему голосу, - выпалил Уинстон.
– И всегда повторяет то, что я скажу. Как же она смогла воспринять твой голос?