Кризис воображения
Шрифт:
«4 + 1»
Впервые: «Звено», № 87 от 29 сентября 1924. Подп.: «К. В.»
Поэтика и марксизм
Впервые: «Звено», № 104, от 26 января 1925.
Лидия Сейфуллииа
Впервые: «Звено», № 105 от 2 февраля 1925.
Поводом для настоящей статьи послужило первое собрание сочинений Сейфуллиной, выходившее в издательстве «Современные проблемы» в 1925 году. В двадцатые годы Лидия Сейфуллииа была одним из самых читаемых советских писателей. Именно в эти годы она написала лучшие свои произведения. Ее творчество вызывало ожесточенные споры. О том, какое место в советской литературе занимала проза Сейфуллиной, говорит уже то, что ее рассказ «Правонарушители» был даже введен в школьную
Ее первый рассказ «Павлушки на карьера»… — первый свой рассказ «Ночь» восемнадцатилетняя Сейфуллина опубликовала в Оренбургской газете «Простор». Начало ее постоянной литератур, ной деятельности относится к самому концу 1910–х годов. Рассказ «Павлушкина карьера» был впервые напечатан в газете «Советская Сибирь» (Новоннколаевск) от 10 дек. 1921 г. Другие, названные далее в этой статье произведения Сейфуллиной были впервые опубликованы: «Виринея» — в журнале «Красная новь» (1924, № 4, июнь–июль); «Четыре главы» — в журнале «Сибирские огни» (1922, № I, март–апрель); «Александр Македонский» в ее сб. «Перегной» (Новоннколаевск: Сибирские огни, 1923); «Правонарушители» — в журнале «Сибирские огни» (1922, № 2, май–июнь).
Литературные беседы (Поль Валери. — Демьян Бедный)
Впервые: «Звено», № 107 от 16 февраля 1925.
Подзаголовок, раскрывающий содержание статьи, дан составителем. Постоянным ведущим рубрики «Литературные беседы» в «Звене» был Георгий Адамович. Мочульский иногда заменял Адамовича (см. нижеследующие «Литературные беседы»).
Современная японская новелла
Впервые: «Звено», № 119 от 11 мая 1925 г.
Поэзия народа
Впервые: «Звено», № 122 от 1 июня 1925.
Проза Бориса Пастернака
Впервые: «Звено», № 125 от 22 нюня 1925.
Пролетарские поэты
Впервые: «Звено», № 140 от 5 октября 1925.
«Красная новь»
Впервые: «Звено», № 141 от 12 октября 1925.
Проза Мандельштама
Впервые: «Звено», № 142 от 19 октября 1925.
«Чертов мост»
Впервые: «Звено», № 150 от 14 декабря 1925.
Писатели об искусстве
Впервые: «Звено», № 149 от 7 декабря 1925.
Роман в стихах («Спекторскнй» Б. Пастернака)
Впервые: «Звено», № 152 от 28 декабря 1925.
Пролетарская лирика
Впервые: «Благонамеренный», 1926, № 1.
Наследие Марселя Пруста
Впервые: «Звено», № 156 от 24 января 1926.
«Фальшивомонетчики»Андре Жида
Впервые: «Звено», № 162 от 7 марта 1926.
Позже, в статье о романе Андре Жида «Школа жен» Мочульский дал писателю следующую характеристику:
«Судьба Жида — увлекательнейший из всех написанных им романов, а он сам — неуловимый, острый, двусмысленный и обманчивый — живее и подлиннее всех придуманных им героев. Читатель привык к отраве, которую Жид подносит ему в золотой, классической чаше. Но вот — в последней книге «Школа жен», вместо яда нам предлагают молоко. Мы смущены и разочарованы; неужели Жиду понадобилось рассказывать нам довольно банальную историю супружеских отношеннй Женевьевы и Робера только для того, чтобы написать «классическую повесть»?» — Нет, «яд» есть, «но припрятан он глубоко, и действие его не так молниеносно, как в других его романах» (Школа жен // Последние новости. 4 июля 1929 г.).
Роман В. Сирина
Впервые: «Звено», № 168 от 18 апреля 1926.
Литературные беседы (А. Белый. — О. Миртов)
Впервые: «Звено», № 196 от 31 октября 1926.
Подзаголовок дан составителем.
Литературные беседы (А. Ремизов. — Ю. Слезкин)
Впервые: «Звено», № 197 от 7 ноября 1926.
Подзаголовок дан составителем.
Новая проза
Впервые:
См. продолжение темы в статье «Заметки о русской прозе».
Ю. Тынянов. «Кюхля»
Впервые: «Звено», № 203 от 19 декабря 1926.
К. Мочульский следил не только за теоретическими работами формалистов, но и за их попытками создавать художественные произведения. В этом смысле любопытен его более поздний отзыв на «Краткую и достоверную повесть о дворянине Болотове» Виктора Шкловского:
«Автор — известный представитель формальной школы, озорной, нескладный и талантливый литератор, остроумный, но легковесный, теоретик, разложивший все художественные произведения на приемы, проверивший алгеброй гармонию и построивший систему «сюжетосложения». Шкловский решил пересказать своими словами знаменитые мемуары А. Т. Болотова. «Для меня важно не что говорит Болотов, — заявляет автор в «Предуведомлении», а то, как он проговаривается. Мне хочется увидать в человеке тон эпохи».
Задача Шкловского состоит в раскрытии приемов письма, в усвоении повествовательной манеры мемуариста XVIII века.
Не что сказано, а как. Он не переделывает жизнеопнсания Болотова на свой лад, не модернизует его, как французские авторы «biographies romancees», он только подчеркивает своеобразие языка, особенности изложения выбранного им писателя. Его работа — не творческое воссоздание личности, как, например, у Моруа в его «Шелли» ил «Днзраэли», а тонкий комментарий к старому памятнику русской речи. С этой задачей Шкловский справился вполне удовлетворительно: введение современных словечек, простонародных выражений и грубоватых шуточек приближает нас к непосредственному восприятию «духа эпохи». Автор усердно стирает «пыль веков» с пожелтевших страниц Болотова. Мы привыкли видеть эпоху Екатерины через Державина в холоде придворной церемонности. Автор же показывает нам не героев, а людей. «Болотов был человек обыкновенный. От событий он бегал и романов избегал. В нем никакого романтизма: простой, аккуратный, трудолюбивый, благоразумный, немного писатель, немного изобретатель, хороший помещик, почтенный семьянин». Повесть Шкловского читается с интересом; жаль только, что от времени до времени он цитирует самого Болотова: в сравнении с подлинной красочной речью XVIИ века пересказ его кажется тусклым и искусственным» (О журнале «Красная новь» // «Последние новости» от 7 февраля 1929).
При этом, вообще часто употребляя терминологию формалистов, Мочульский в этом же обзоре несколько по–особенному посмотрел на понятие «прием», сопоставив «безыскусственный и деловитый» рассказ малоизвестного А. Жаброва «Первый полет» с прозой более известных писателей:
«Это коротенькое сообщение о первом полете летчика Размахова, чуть не погибшего при столкновении с другими аэропланами, стоит, конечно, вне литературы. Но отсутствие «приемов» и «приемчиков», давно переставших на нас действовать — воспринимается как обновление жанра. Сухость, протокольность языка; технические выражения; никакой психологии и живописности; после густого месива Пильняков, Никифоровых и Гладковых нелитературность Жаброва освежает» (там же).
Об авторах «biographies romancees», на сравнение с которыми напрашивался и роман Тынянова, и повесть Шкловского, Мочульский позже напишет в статье «Кризис воображения» (см. наст, издание).
Заметки о русской прозе
Впервые: «Звено», № 208 от 23 января 1927.
…от Бабеля — десятка два страниц острого орнаментального сказа»… — несколько ранее, предваряя публикацию в «Звене» двух рассказов Бабеля из книги «Конармия»: «Соль» и «Смерть Долгушева», Мочульский дал такую характеристику прозе: