Кризис жанра
Шрифт:
— Кто этот Леонид, где живет и как вы с ним связываетесь? — спросила я у Баптиста с нажимом.
На того навалилось состояние апатии. С безразличным видом Баптист пробормотал:
— Он нам вообще ни хрена не говорил о себе. Сам звонил, сам приходил.
— Односторонняя связь, — кивнула я, — понятно. Тогда где сейчас твой напарник Кот и почему ты не с ним?
— Леонид сказал, что я засветился. Приказал сидеть на хате и на улицу не соваться, — печально проговорил Баптист. — Кот брякнул мне, что ему велели сына того крутого мужика пасти, — промямлил он, глядя в пол.
— Артема,
— Я не знаю, как его зовут, — ровным голосом, без интонаций, проговорил он. Галлоперидол полностью подавил его волю, и я подумала, что теперь с бандитом можно вытворять все, что заблагорассудится. Жаль, конечно, но я не мстительная. Не в силах сдержать растягивающую губы улыбку, я поинтересовалась:
— Баптист, скажи, после освобождения ты же, наверно, много чего натворил?
— Приходилось зарабатывать «на покушать», — послушно ответил бандит. — В Пензе мы взяли несколько богатых квартир. На одной из них Кот пристрелил слишком борзого мужика, а мне пришлось валить его жену, но она, падла, выжила. Еще у меня точка с девочками была, ну, наркотой понемногу приторговывал.
— Достаточно, — велела я, подсела к нему на пол, приподняла пальцем голову за подбородок, коротко приказав: — Смотреть мне в глаза! — Затем взяла его ладони в свои и, плавно усиливая нажатие, начала говорить твердым уверенным голосом, как учили на курсах психологии и гипноза в «Ворошиловке»: — Сергей, тебе до тошноты надоела твоя жизнь, все преступления, прятки с милицией, убийства, тебе хочется спокойной жизни. Хочется так, что ты готов отсидеть за все свои преступления. Тебе отвратительны преступления, отвратительны до тошноты. Ты полностью отвергаешь воровство, пьянство, разврат… Что ты будешь делать, когда выйдешь из этой комнаты? — спросила я зомбированного Баптиста через пятнадцать минут непрерывной обработки психики.
— Я пойду в милицию и все расскажу, сдам сумку с оружием, — он указал на спортивную сумку в углу комнаты, в которую я переложила из второй сумки гранаты, — я должен отсидеть за свои преступления и начать новую жизнь.
— Молодец, — похвалила я, — теперь напиши Коту записку, а то он будет волноваться.
— Хорошо, — эхом отозвался Баптист.
Я протянула ему листочек, вырванный из блокнота, и ручку.
— Пиши так: я зацепил клевую телку, и мы поехали к ней трахаться. Буду вечером. Все. Точка. Как говорится, краткость — сестра таланта.
Баптист написал продиктованное и предложил дописать пожелание подельнику, чтобы тот тоже шел сдаваться в милицию.
— Нет, этого не надо, — отрезала я. — Кот сам скоро осознает свои ошибки и начнет новую жизнь. Поехали, я подвезу тебя до милиции. — Перед уходом я подсадила в квартиру «жучка», чтобы послушать, что подумает Кот о подельнике, когда прочитает записку, приколотую к двери ножом.
— Спасибо, — механически сказал Баптист, поднимая сумку с оружием.
— Пожалуйста, — вежливо ответила я, отступив от двери, — проходите, пожалуйста.
— Спасибо, — повторил Баптист без выражения.
Закрыв отмычкой дверь, я довела его до машины, усадила и довезла до ближайшего
На обратном пути я просчитывала, как дальше будут развиваться события. Кот приходит домой со слежки после того, как его сменяет напарник, читает записку Баптиста, видит, что пропало оружие, тысяча долларов из сумки, и, конечно же, чувствует ненависть к пензенскому подельнику. Пока он горбатился, этот хмырь, как крыса, обшмонал сумки, забрал все ценное и пошел развлекаться с девочками! Кот ждет Баптиста, чтобы намять ему бока, но вместо подельника приезжает милиция и берет его. Существует возможность, что хотя бы Кот знает больше о заказчике. Я звоню потом Валерию Игнатьевичу или Земляному и выясняю, что наболтал Кот. Все получится, если милиция поверит бредням зомбированного Баптиста и не спугнет Кота, приехав раньше и обыскивая квартиру бандитов.
Теперь надо ехать к Артему, выпрашивать у него видеозаписи свадьбы. Потом совместно с Агеевой искать в них киллершу, подбросившую на торжестве яд в пищу. Если удастся получить изображение ее физиономии, то с ним можно ехать по лабораториям, где проверяют продукты питания, искать преступницу среди работников, если она, конечно, там работает.
Еще не повредит проверить Фонаря из Пензы, поискать среди его контактов некоего Леонида, хотя это наверняка дохлый номер. Заказчик слишком осторожен, чтобы действовать через человека, по которому его можно вычислить. С этими мыслями я открыла дверь и вошла в квартиру.
— Женя пришла! — радостно воскликнул Александр, заключая меня в медвежьи объятия сразу у порога. В коридор из кухни вышла Юлия с гневным лицом.
— Евгения Максимовна, вы же обещали недолго!
— Пришла, как управилась, — прохрипела я задушенно, раздумывая, не применить ли к Александру электрошок, чтобы отучить его от чрезмерного проявления чувств. Однако Александр отпустил меня так же неожиданно, как и схватил. Я едва устояла на ногах.
— Ну, мы пошли. — Юлия в сопровождении шофера проскользнула мимо меня в открытую дверь.
— До свидания! — крикнул им Александр вдогонку и, посмотрев на меня глазами, полными любви, предложил: — Давай, Женя, сходим в парк. Там карусели всякие, есть большое колесо обозрения, еще салон видеоигр.
— Обязательно сходим, но не сегодня, — пообещала я, отстранив его с дороги, — сейчас я немного поработаю, а потом мы покатаемся на моей машине.
Радости Александра не было предела. Он вновь хотел меня обнять, но я вовремя отбежала. Мой сердитый окрик: «А ну, хватит этих нежностей», — обидел Александра, и он, понурившись, ушел в свою комнату.
— Нечего на ребенка кричать, — бросил Рашид, не слезая с дивана, когда я прошла мимо.
— Смотри, договоришься, — предупредила я его. — У меня сегодня настроение хуже некуда. — Рашид вякнул что-то в ответ, только я уже не слушала.
Закрывшись в комнате, я включила компьютер и отправила Юзеру сообщение, в котором просила посмотреть информацию по пензенскому бандиту с кличкой Фонарь. Покончив с этим, я позвала Александра. Он уже успел забыть, что обижался на меня, и с радостью согласился кататься на машине.