Кризисный центр "Монстр"
Шрифт:
– Всё так, но в ней определённо есть что-то необычное.
Ему ответили пожатием плеч: Шон не был лично знаком с его новой помощницей, Денни же считал, что та является потенциальной угрозой, а он предпочитал держать таких подальше, а не изучать их.
Глава 9, об угрозах вампирам и всяческой суете
Родители Финиста нервно дёргались при каждом стуке, нарушавшем тишину коридора в исследовательском медицинском центре университета, и не сводили глаз с двери в операционный блок.
– А если произойдёт отторжение
– Вероятность подобного исхода крайне мала, а успех операции по возвращению собственной сетчатки практически несомненен, – терпеливо, в тысячный раз повторила Элен.
– Однако оперируют только один глаз, а не оба сразу.
– Разумеется, это общепринятая практика. Если вдруг что-то пойдёт не так, то на второй операции будут учтены и исправлены все недочёты, но подобные вряд ли возникнут.
– Его принадлежность к Иным не всплывёт во время операции? Врачи ничего не заподозрят? Не остановят операцию из-за этого? – заговорил о других терзающих его страхах феникс-отец.
– На этой стадии опасность разоблачения отсутствует. Что же касается выращивания трансплантата, то с моими коллегами генетиками пообщался Марко Коста, и они абсолютно убеждены, что работали с самым обычным человеческим генным материалом.
Услышав имя главы лос-анджелесского клана вампиров, родители Финиста уважительно склонили головы и замолчали в тревожном ожидании, не мешая Элен вспоминать эпическое знакомство с древним вампиром.
Глава клана, могущественный трёхсотлетний вампир, выглядел двадцатилетним юношей с рекламного плаката. Русоволосый, голубоглазый, высокий и статный, он полностью опровергал традиционное представление о вампирах, как о худых чернооких брюнетах. Возраст, силу и непоколебимую уверенность в себе выдавал только его цепкий, пронзительный и властный взгляд, совсем не вязавшийся с юношеским обликом. У Элен мороз пробегал по коже от взгляда Марко: он диссонировал, будто молодому парню имплантировали глаза умершего старика, а душа покойника задержалась на дне этих глаз и холодно взирает с глубины на беспокойный живой мир. Вампира пригласили в кризисный центр «Монстр» специально для помощи Элен: в его задачу входило обеспечить ментальное прикрытие её работы на благо Иных. Факт необходимости прикрытия подтвердился, когда профессор кафедры генетики увидел образцы ДНК юного пациента с дальтонизмом.
– Ты солгала про релакс-отдых, на самом деле тебя похищали инопланетяне? Мальчик – один из них, да? – аж подпрыгнул профессор.
И вот тут-то из-за спины Элен выступил Марко, и лицо профессора успокоено разгладилось и новых вопросов не последовало. Зато у вампира их оказалось немало, и он засыпал Элен расспросами о её работе, как только выполнил свою основную миссию: внушил генетикам простую мысль, что в альма-матер всё спокойно и ничего необычного не происходит. Сидя спустя час в кабинете Эрла Хэлла и под его пристальным присмотром, Элен покорно отвечала на все «как» и «что» вампира и подробно объяснила, в чём заключалась её собственная роль, как биофизика, в деле создания искусственной цветочувствительной сетчатки для феникса.
–
«Зато вам дано многое другое: сверхъестественные ментальные способности, сотни лет жизни, вечная молодость», – подумала тогда Элен, ломая голову, каким же образом функционирует организм вампира. Ей, как биофизику, было очень любопытно выяснить физико-химическую составляющую происходящих в нём процессов и страшно хотелось попросить себе хоть одного подопытного для исследований! Она уже вычитала в книгах центра, что в момент смерти тело вампира рассыпается прахом, поэтому подопытный был нужен исключительно живой, но кто ж его даст, верно?
– Под твоим взглядом, Элен, я тоже ощутил давно позабытое чувство: чувство опасения за свою жизнь, – изумлённо констатировал Марко. – А ты знаешь, мне не способна внушить его даже стая разгневанных драконов!
– И не мечтай сманить к себе мою сотрудницу, – немедленно вмешался в их диалог Эрл.
– О, я прекрасно понимаю, что её место здесь, в кризисном центре «Монстр», но ведь помимо рабочих существуют ещё и личные отношения, – вкрадчиво напомнил Марко. – И я не имею в виду именно себя, а рассуждаю, так сказать, в общем плане. Элен, как ты относишься к вампирам?
– С научным интересом! – отрезала Элен, которой после такого же вопроса довелось угодить в смирительную рубашку, что несколько подпортило её отношение к любителям крови.
Марко Коста долго хохотал, а потом заявил, что будет рад помочь ей всегда и во всём, и пришлёт столько вампиров для ментальной обработки смертных, сколько ей потребуется.
От воспоминаний её отвлёк звук разъезжающихся дверей. Из операционного блока вывезли мальчика-феникса, и врач объявил, что операция прошла успешно.
– Когда ему снимут повязку с глаза? – утирая слёзы, спросила мать Финиста.
– Когда всё заживёт: недели через три.
– Так долго?! – изумилась мать, и Элен предостерегающе положила руку на её плечо, тихо напоминая, что у людей регенерация происходит не с такой скоростью, как у оборотней, и не следует демонстрировать такое изумление. Фениксы взяли себя в руки, внимательно выслушали врача, сколько времени ребёнок пробудет в стационаре и когда его можно будет забрать домой, и ушли за сыном в палату ждать его пробуждения от наркоза. Элен осталась одна в длинном пустом коридоре.