Кризисный центр "Монстр"
Шрифт:
– Других нет. Хорошо, что эти нашлись в российском паспортном столе и судебном деле, так что выжмите максимум из того, что удалось достать.
– Как прикажете, капитан. Результат будет к вечеру, вам его на электронную почту скинуть?
– Да, буду ждать.
Глава 15, о сравнительной ценности любви и жизни
«Можно подумать, я хоть капельку сомневалась, что командир отряда специального назначения, работающего по делам ИГР, – не белый, пушистый зайчик», – хмыкнула про себя Элен, откладывая телефон и нажимая кнопку вызова следующего посетителя.
Это её кошка наивно
– Страсть не всегда рождается с первого взгляда, – сказала себе Элен, твёрдо намеренная получше присмотреться вечером к симпатичному капитану полиции.
И спрятала в сумочку один из номеров журнала «Магия сегодня», в котором имелась статья известного ей инкуба.
От романтических грёз, в которых карие глаза человека настойчиво сменялись почти чёрными очами демона, её отвлёкло испуганное шипение Феньки, скрип открывшейся двери и потянувшаяся по полу морозная позёмка. Ноги обдало могильной стужей, приёмная наполнилась заунывными стонами, звоном цепей и скрежетом зубовным, а в сердце Элен змеёй вполз липкий страх, просачиваясь в вены и заставляя дрожать всё её тело.
Защитные рабочие амулеты тревожно звякнули, и навеянный страх пропал, а потусторонние звуки оборвались после окрика телохранителя, заглянувшего в проём двери:
– Отставить мистику, а то вышвырну вон! Вначале умоляет считать его живым и позволить обратиться к мастеру, а потом ведёт себя, как самая нахальная нечисть! Элен, если эта нежить будет плохо себя вести – гони взашей, ему всё одно лечиться поздно, уже успел перешагнуть порог в мир иной.
– Спасибо, разберёмся, – солидно заверила Элен, демонстрируя уверенность, которой совсем не чувствовала: с нежитью ей пока сталкиваться не доводилось. В книгах, которые она старательно изучала после работы, упоминались призраки и полтергейсты, не относившиеся к живым существам, но «вживую» (если можно так выразиться) она их ещё не видела.
Оборотень прикрыл дверь, и Элен озадаченно кашлянула, тщетно пытаясь отыскать нового клиента: комната выглядела абсолютно пустой, только Фенька злобно шипела на кресло для посетителей, стегая себя хвостом по бокам.
– Я здесь, вишу над креслом прямо перед вами, – произнёс тихий скорбный голос. – Дневной свет лишает меня практически всех сил, но он же ослабил мою привязку к месту упокоения, дав шанс добраться до вас. Помогите, молю! Я не смогу вторично выбраться из могилы – эта вылазка исчерпала запас моих сил, оставшихся со времён бренного бытия. На закате меня утянет на кладбище, и я никогда впредь не выйду за пределы моего посмертного обиталища. И тогда я сойду с ума! Я не вынесу этой вечной пытки!!! Если бы я знал, чем обернётся моё психическое расстройство после смерти, я бы, уж поверьте, постарался бы избавиться от него ещё при жизни. Все говорят, мне уже поздно бежать к психотерапевту, но я не знаю, кого ещё просить о помощи!
– Раз мы ограничены во времени закатом,
Посетитель-невидимка поведал, что буквально четыре дня назад был обычным среднестатистическим американским оборотнем-орлом. Но потом в него въехал грузовик на узкой дороге и превратил его мотоцикл в груду металлолома, а его самого – в мёртвого американского орла. Мёртвого, но уже не совсем обычного: тридцатилетний Майк отчего-то не до конца расстался с жизнью, зависнув между небом и землёй в роли призрака. И если находиться в морге было жутко, но терпимо, то после кремации и погребения застарелая беда встала в полный рост.
– У меня клаустрофобия, вы знаете, что это такое? Я панически боюсь замкнутых пространств, а меня замуровали в семейном склепе, в урне с прахом! Я никогда-никогда не смогу выбраться из тесного пространства за мраморной плитой! – То, что призрак мечется по комнате, Элен определила по порывам ледяного ветра, проносящимся у её лица, и крутящейся туда-сюда голове порыкивающей Феньки. – Я не единственный призрак на кладбище, но все дают мне один-единственный совет: успокойся, прочувствуй умиротворение и твоё сознание утянет за грань целиком и навсегда, но... я НЕ МОГУ УСПОКОИТЬСЯ!!! Не могу! Как представлю, что ничего не выйдет и я навечно застряну в урне под мраморной плитой с моим именем, так меня накрывает панической атакой. У меня сводит болезненными судорогами всё тело, и бесполезно напоминать, что тела у меня уже нет! Я чувствую физическую боль, самую настоящую, вы можете в это поверить?!
– Да, конечно. Такой феномен известен науке и называется «фантомные боли».
– Без разницы, как он называется, но невыносимо, что нет способа справиться с этим ужасом. Лишившись жизни, я даже успокоительное и снотворное выпить не могу!!! Чудо, что я смог на минуту прийти в себя и выползти на дневной свет, и ещё большее чудо, что я похоронен недалеко от центра. При жизни я парил под облаками в необъятном небе, а сейчас замурован в малюсенькой каморке! Мама давно советовала мне подлечить в кризисном центре мою клаустрофобию, но в открытом небе, в пространстве гор она ничуть мне не мешала, а теперь... неужели теперь безнадёжно поздно?!
«Призрак с сильнейшей клаустрофобией в стадии обострения. Не имеет возможности прийти на повторный приём в центр», – записала Элен в карточку клиента после названия кладбища и номера участка, на котором расположен проблемный склеп.
– Ваши родные в курсе вашей беды?
– Нет, на них же не навешано столько амулетов и артефактов, как на сотрудниках центра «Монстр», – раздражённо откликнулся призрак. – Видеть и слышать меня, как вы, они не могут.
– Я только слышу.
– Покрутите колёсико на некромантском чёрно-жёлтом амулете по часовой стрелке, – посоветовал призрак.
– Покручу, как только сверюсь с маго-техническим справочником, – ответила благоразумная Элен, научившаяся осторожности ещё на первом курсе университета: после случайно устроенного взрыва она целый год страдала нервным заиканием и выплачивала из стипендии стоимость сломанного дистиллятора.
Отыскав на амулете идентификационный номер, она полистала тяжёлый талмуд, выданный ведьмаками из лаборатории, и убедилась, что совет ей дан правильный. После подкручивания настроек амулета она разглядела сидящий в кресле туманный образ понурого молодого мужчины с длинным орлиным носом.