Кризисы в истории цивилизаций
Шрифт:
Я вышел из такси перед маленькой калиткой в высокой стене – настолько высокой, что здания за ней не было видно. Красивая иранка в черных длинных одеждах проводила меня внутрь и повела по коридору, освещенному декоративными керосиновыми лампами, свисающими с низкого потолка.
Мы вошли в комнату, которая ослепила меня бриллиантовым сиянием. Когда мои глаза привыкли к свету, я увидел, что стены комнаты инкрустированы полудрагоценными камнями и перламутром. Ресторан был освещен длинными белыми свечами в вычурных бронзовых люстрах и подсвечниках.
Высокий человек с длинными черными волосами, одетый в хорошо пошитый синий костюм, подошел
Ямин был очень доброжелателен. Во время нашего разговора я понял, что он рассматривает меня как экономического консультанта, а не как человека с особой миссией. Он объяснил мне, что выбрал меня, потому что узнал, что я состоял в Корпусе Мира и к тому же пользуюсь любой возможностью, чтобы узнать страну и ее народ… Ямин спросил меня, знаю ли я о проекте "Цветущая пустыня"».
…После чего этот Ямин быстро объяснил Перкинсу, почему не надо превращать пустыню в саванну:
«Пустыня – это символ. Превращение ее в зеленую равнину – намного больше, чем просто сельское хозяйство… Вопрос вам, мистер Перкинс, если позволите. Что именно разрушило культуру ваших туземных индейских народов?
Я отвечал в том духе, что причин тому было множество, включая жадность и превосходство в вооружении.
– Да, правильно. Все верно. Но не способствовало ли этому более всего разрушение среды обитания?
Он продолжал объяснять, что как только леса и бизоны были уничтожены, а люди перемещены в резервации, это разрушило всю основу индейской культуры.
– Вы же видите, то же самое происходит и здесь, – сказал он. – Пустыня – наша среда обитания. Проект "Цветущая пустыня" угрожает не чем иным, как разрушением основ нашей жизни. Как мы можем это допустить?…
Затем он пустился в длинные рассуждения об отношении его народа – бедуинов – к пустыне. Он подчеркнул тот факт, что множество урбанизированных иранцев приезжают на отпуск в пустыню. Они устанавливают палатки для всей семьи и живут там неделю и больше.
– Наш народ – часть пустыни. Люди, которыми правит шах, правит железной рукой, как ему кажется, – не просто из пустыни. Мы – сама пустыня».
В общем, не надо никаких преобразований и урбанизации, не надо цветущих садов, мы привыкли к пустыне и будем за эту безжизненность бороться.
То, что бедуины любят пустыню, я знаю. Довелось мне однажды побывать в Сахаре и посмотреть бедуинский быт. Быт, надо сказать, мне не понравился – ржавые бочки, грязные пластмассовые канистры, обрывки полиэтиленовых пакетов, носимые ветром, верблюды, кизяки какие-то…
– Чем же они тут занимаются? – спросила одна дама из экскурсионной группы. – Здесь же ничего нет, кроме пустыни. Неужели им не скучно в такой информационно бедной среде?
– А им нравится, – ответил беспечный экскурсовод. – Многие люди, у которых есть по нескольку «мерседесов», приезжают в пустыню на верблюдах и живут тут неделями…
Образ жизни, впитанный с молоком матери. Такой же стойкий, как образ жизни эквадорских шуаров, которые берутся
А как вам такая претензия со стороны автора: «Соединенные Штаты потратили более 87 миллиардов долларов на войну в Ираке, в то время как, по оценкам ООН, половины этой суммы хватило бы на обеспечение чистой водой, адекватной диетой, санитарными услугами и начальным образованием каждого человека на планете»?
Отвлечемся на мгновение от слова «война», которое вызывает негативные ассоциации. Сама постановка вопроса какова! А ведь она довольно часто встречается в левацкой среде. На те деньги, которые вы истратили на покупку «мерседеса», можно было бы накормить до отвала четыреста голодающих негров в Африке, сделать десять операций по шунтированию сердца, вылечить от малярии… бла-бла-бла… Есть очень много желающих посчитать деньги в чужих карманах и распорядиться ими. И таким людям нужно больно давать по рукам, ибо они тащат общество в сторону социализма, то есть социальной энтропии системы. Причем делают это с завидным постоянством: «Фармацевтическая промышленность отказывает в спасительных лекарствах миллионам зараженных СПИДом африканцев», – возмущается Перкинс.
Видите, какая плохая промышленность! Отказывается отдавать товар на халяву! Нет бы работать за идею!… Непонятно только, почему именно фармацевтическая промышленность должна оплачивать данное лечение? Почему бы этого не сделать мировой левацкой интеллигенции – скинулись бы и купили лекарства неграм! Ан нет, все за чужой счет норовят!… Тот же Перкинс, заработавший миллионы на уничтожении «туземных культур», вряд ли перевел все эти деньги на нужды мировой голытьбы.
Но зато он очень хорошо умеет сетовать на то, что «богатые становятся еще богаче, а бедные – еще беднее».
Вот, пожалуйста: «Отношение дохода одной пятой населения мира, проживающего в наиболее развитых странах, к доходу одной пятой населения мира, проживающей в беднейших странах, увеличилось с 30:1 в 1960 году до 74:1 в 1995 году». И вот еще: «Более половины людей в мире существуют на сумму менее двух долларов в день, которая равна примерно той же, что они имели в начале 1970 годов».
А действительно, почему в некоторых странах такое происходит? На этот вопрос в одной из книг я уже отвечал: рост населения там превышает рост экономики. Демографический взрыв! Вот, например, Перкинс печалится за свой любимый Эквадор: «С 1970 года в течение периода, именуемого нефтяным бумом, доля населения, пребывающего за официальной чертой бедности, увеличилась с 50 до 70 процентов». А чему удивляться, если в начале 1970-х годов население Эквадора составляло 6 миллионов человек, а к концу века увеличилось вдвое (для сравнения: в США за тот же период население выросло на четверть). Впрочем, не все так уж плохо и в Эквадоре! Некоторые россияне, переехавшие на ПМЖ в эту страну, жалуются, что в последние годы цены в долларах здесь растут. Их это очень нервирует: раньше можно было купить на пляже кучу креветок за доллар, а теперь она пять стоит! Однако, если вспомнить то, что мы говорили в самом начале этой части книги, ситуация уже не будет выглядеть дурно: ведь рост цен означает повышение богатства страны и уровня благосостояния ее граждан. Теперь торговец креветками зарабатывает не доллар, а пять! Вот если бы еще рождаемость умерить!…