Крокодил из страны Шарлотты
Шрифт:
– Хорошо, наведаюсь к м-м… м-м… в магазин…
– Что это ты мычишь? – удивился Дьявол.
– … и попрошу баночку чего-нибудь. Может, вынесу… – пробубнила я.
Счастье еще, что «магазин» начинается на ту же букву, еще секунда – и я ляпнула бы такое, чего в жизни бы себе не простила!
Паспорт мне обещали ко вторнику. Датскую визу – к среде. Во вторник паспорта у меня не было, зато объявился Михал. Я чуть не бросилась ему на шею, чем наверняка довела бы его до удара. Удержалась в последнюю секунду.
– Послушай, –
Проигнорировав вопрос, я заставила его доложить все светские новости, а уж потом вернулась к нашим баранам и позволила себе встревожиться.
– Конечно, только тебе. А в чем дело?
– Да ты меня этой колбасой так заинтриговала, что я трижды туда наведывался. Из того, что мне наплел консьерж, получается, будто пол-Копенгагена ломится в твою прачечную. Хотя я за точность не ручаюсь – говорил он, естественно, по-датски. Везде все наглухо закрыто, с чего бы это, при вас все было нараспашку. Да, видел нашего знакомого.
– Кого именно?
Михал запнулся, подозрительно на меня поглядывая.
– Слушай, – неуверенно начал он. – Ты что-то писала о том воскресенье…
– Кого ты видел? – нетерпеливо переспросила я. – О воскресенье потом!
– Лысого недомерка в шляпе…
Хоть я и ждала чего-нибудь в этом роде, у меня прямо дух перехватило – сбывались наихудшие мои опасения. Речь вернулась ко мне так внезапно и хлынула таким фонтаном невразумительных междометий, что у Михала лицо перекосилось от страха.
– Слушай, мое дело сторона, – нервно заявил он. – На что уж Алиция всегда была не от мира сего, а ты и вовсе с катушек съехала. Предупреждаю сразу – я умываю руки, в случае чего от всего открещусь.
– И правильно сделаешь, – подхватила я, благо язык мне уже повиновался. – Я тут только тем и занимаюсь, что тоже от всего открещиваюсь. Нам надо лишь договориться, чтобы отпираться в унисон. Так ты говоришь, лысый недомерок? А помнишь типа с перебитым носом?
– Спрашиваешь, – насупился Михал.
– Тогда скажи, мы его там видели в то воскресенье? Михал неодобрительно воззрился на меня.
– Ты что, еще сомневаешься? Память отшибло?
– А магазин на Хмельной, ну тот, с фаршированным бамбуком и змеями в желе, он принадлежит сыну этого лысого в шляпе, верно?
Михал окончательно оторопел.
– Отвечай на мои вопросы, мне надо быть уверенной на сто процентов!
– Ну да. Сыну того лысого. В желе. А в чем дело, черт подери?
– А тот с носом… – начала было я.
– Того с носом я тоже видел, если это тебя интересует, – подхватил Михал. – На следующий же день после твоего отъезда.
– Так ведь я уехала в понедельник! – удивилась я и заодно удивилась тому, что еще могу удивляться.
– Да не там, – поморщился Михал.
– А где?
– С лысым.
Хорошо бы с ним разговаривать в час по чайной ложке, подумалось мне, тут над каждой фразой надо долго и усиленно размышлять. Ну что ж, придется поразмышлять скопом.
– Михал, плохи наши дела, – озабоченно сообщила я. – Можно даже сказать, из рук вон плохи. Потом я тебе объясню что и как, а пока выкладывай подробности, только по порядку. Ты их там вместе видел? Они говорили? Ты уверен?
– Шевелили губами, значит, говорили. А может, жевали резинку? Да нет, вряд ли. Я как раз проходил мимо и задержался – лысый недомерок выставил в витрине такую пакость, что глаз не оторвать. Потом поглядел внутрь – а там они. Стоят и болтают. О чем – не слышал, сразу тебе говорю, а если бы и слышал, не понял бы.
Ну вот, все сходится один к одному. Болтали они, конечно, не о погоде и не о живописи. И в такой ситуации я должна о них молчать! Одна надежда на проклятый кофр…
– Что же ты не достал тот конверт? – набросилась я на Михала. – Я ведь только за ним и еду. Если его там нет, нам с тобой крышка!
– Не выводи меня из себя, – прошипел Михал с таким видом, будто собирался меня придушить. – Говори наконец, что все это значит?
– Это значит, что мы с тобой вляпались в крупную международную аферу, связанную с контрабандой наркотиков, она-то и погубила нашу Алицию! – в отчаянии выпалила я. – И уж если хочешь все знать, то получается, что преступники расплатились с нами, и расплатились щедро, учитывая минимум усилий с нашей стороны.
У Михала прямо челюсть отвисла. Так и замер на месте с горящей спичкой в руке, пока огонь не стал поджаривать ему пальцы. Только тогда он вернулся к жизни, зажег другую и закурил.
– Ты уверена, что это то самое? – осторожно спросил он.
– На сто процентов. Тип с носом был здесь, и вроде бы не один раз. Оба они не последние люди в этой афере, и он, и лысый недомерок. Похоже, что и младшенький того лысого тоже, я тут недавно чуть не проболталась, размычалась что твоя корова, да вовремя язык прикусила. Мы не должны о них знать, иначе спрашивается – откуда? Ставлю тебя в известность, что я ничего не собираюсь возвращать, ни гроша!
– А я, думаешь, собираюсь?
– Значит, отпираемся?
– А ты можешь предложить что-то другое?
– Итак, заметано, – подумав, подвела я черту. – Лично я с самого начала так для себя и решила. Ничего такого не было, впервые слышу.
– А Войтек знает? – забеспокоился Михал.
– Что ты, ни сном ни духом. Знаешь ты, я и, наверно, те двое. Опасность может исходить только от них. Если их поймают, они нас подставят.
– Ну, это бабушка надвое сказала, – расхорохорился Михал. – Пускай еще докажут. Разве что ты сама расколешься.
– Шутишь? Фиг им, я уж и ответ придумала. Дескать, оговаривают нас из мести, потому как я помогла их поймать.