Крокодил на песке
Шрифт:
– Я нашел отличный способ затыкать вам рот, – сказал он спустя какое-то время.
Но тут улыбка сбежала с его лица, а в глазах появилось странное выражение – мне показалось, что я плавлюсь под этим пронизывающим насквозь взглядом.
– Пибоди, вам все-таки придется выслушать правду, хотите вы того или нет. Я без ума от вас! С того самого дня, когда вы ворвались в мою гробницу и принялись командовать, я понял, что вы единственная женщина, которая мне нужна. Почему, по-вашему, я был мрачен и избегал вас с тех пор, как мы покинули Амарну?
Я ответила не словами, но, думаю, ответила достаточно ясно. Отдышавшись, Эмерсон рассмеялся.
– Археология – это потрясающее занятие, но, в конце концов, нельзя же работать день и ночь... Пибоди, моя дорогая Пибоди, мы прекрасно проведем время!
3
Эмерсон, как всегда, оказался прав. Мы прекрасно проводим время! На следующий год собираемся отправиться в Гизу. Здесь, в Амарне, еще много работы, но кое-какие причины заставляют нас перебраться поближе к Каиру. Насколько мне известно, в Амарне хочет поработать мистер Питри, а он один из немногих археологов, к которым Эмерсон относится с симпатией. Хотя нельзя сказать, что они ладят. Когда в прошлом году мы встретились с мистером Питри в Лондоне, они с Эмерсоном сначала дружно поносили Ведомство древностей, а потом принялись поносить друг друга.
Причины, которые требуют, чтобы мы обосновались недалеко от Каира, – это те же самые причины, по которым я праздно сижу в кресле, а не наблюдаю за рабочими. Эмерсон слишком осторожничает – я превосходно себя чувствую. Говорят, женщине в моем возрасте трудно даются первые роды, и Эмерсон ужасно нервничает, но я нисколько не волнуюсь, так как не собираюсь допускать никаких случайностей. Я все тщательно распланировала, чтобы не прерывать экспедицию. Ребенок появится точно между полевыми сезонами, и в ноябре я вернусь в Каир, чтобы принять участие в раскопках.
Мы со дня на день ждем известий от Эвелины о рождении второго ребенка. Она уже стала матерью светловолосого малыша мужского пола, очаровательного младенца со склонностью ковыряться в грязных лужах, которую он наверняка унаследовал от своих родственников-археологов. Я его крестная мать, а потому, возможно, не слишком объективна, превознося его красоту, ум и очарование.
Уолтера на этот раз и нами нет. Он изучает в Англии иероглифы и обещает стать одним из самых блестящих ученых нашего времени. Его библиотека в замке Элсмир забита книгами
Лукас? Нам неизвестно, где он сейчас находится. Без денег, достойных графского титула, он не может жить в Англии. Я хотела, чтобы негодяя предали суду, как он того заслуживал, но лорд Баринг меня отговорил. Он очень помог нам, когда мы доставили в Каир наших преступников. Баринг присутствовал и при торжественном вскрытии багажа. Среди дневников и книг Эвелина обнаружила конверт с завещанием деда. Это было последнее доказательство подлости Лукаса, но, как заметил Баринг, судебный процесс принес бы нам не самую лучшую славу, особенно Эвелине, а Лукас больше не представлял опасности. Полагаю, он влачит существование где-то на континенте, и, если не сопьется вконец, его определенно застрелит обманутый муж или оскорбленный родитель.
Альберто поселился в каирской тюрьме. Иногда я его там навещаю, поскольку, как и предупреждала этого негодяя, египетские тюрьмы исключительно некомфортабельны и неуютны, и жизнь у Альберто там несладкая...
Только что Майкл ударил в гонг, давая понять, что пора обедать. На тропинке показался Эмерсон, брови его нахмурены – сегодня утром у нас произошел очередной спор. Я посмела не согласиться с его утверждением, будто один из найденных недавно бюстов изображает фараона-еретика. Мне кажется, что это юный Тутанхамон, зять Эхнатона.
И напоследок хочется сказать еще об одном... Я часто вспоминаю тот пасмурный римский день, когда познакомилась с молодой англичанкой, упавшей в обморок. Тогда я даже и помыслить не могла, как тесно переплетутся наши судьбы, что за поступок, совершенный просто из милосердия, мне воздается так, как я даже и мечтать не смела. У меня появилась сестра и верный друг, моя жизнь превратилась в бурный водоворот захватывающих событий, а еще...
Эвелина была права. С правильным мужчиной да при нормальных условиях – это настоящее волшебство!
Послесловие автора
Хотя мои основные персонажи целиком и полностью вымышленные, некоторые исторические лица все же появляются на страницах этого повествования. Масперо, Бругш и Гребо действительно работали в Ведомстве древностей в восьмидесятых годах прошлого века, а Уильям Флайндерс Питри начинал тогда свою великую карьеру египтолога. Питри был первым профессиональным археологом, который вел раскопки в Тель-эль-Амарне, и я позволила себе вольность приписать некоторые его открытия, а также некоторые его передовые идеи в методологии моим вымышленным археологам. Напольную роспись, обнаруженную Питри, сам Питри и подверг той обработке, которую я привела. Если не считать этих несоответствий, в остальном я попыталась по возможности точно описать Египет и состояние археологических исследований в конце девятнадцатого века, опираясь на путевые заметки того времени.