Кромешник. Книга 1

О`Санчес

На первом же перекрёстке Гек ударом ноги высадил заднюю дверцу, выпрыгнул из машины и таким образом сбежал, захватив с собою цепь (для понта).

Визг тормозов, крики, выстрелы – все это осталось позади. Гека окружал мирный осенний Бабилон, с лужицами, облаками, солнечными зайчиками на пожухлой листве. Не верилось, что по городу началась облава, тем не менее так оно было на самом деле, и Гек торопился на Яхтенную, с ближайшей «пещерой» под ней, где можно было спокойно отсидеться денёк-другой.

Однако уже к вечеру Гек в очередной раз все перерешил. Существовало два варианта, которые следовало

учесть, в зависимости от того, поймают в ближайшее время истинного Джима или не поймают, но тут уж – как будет, так и будет.

Гек решился на очень чёрную шуточку – сдаться властям и легализоваться через отсидку. Срок он поднимет за содействие побегу либо за фальшивые документы, что даст максимум пару лет, а то и год. Имя и фамилию он придумает, происхождение возьмёт магиддское, стандартное для бродяг и непознанщиков, пусть ищут и сверяют. Главное, чтобы его пальчики на самом деле исчезли из картотеки, как обещано было ещё Дядей Джеймсом. Это, в общем, терпимо будет. Да и год впустую не пройдёт – связи нарастут, то да се…

Геку ни разу не приходила в голову простая мысль о том, что честная, мирная, размеренная жизнь почему-то никак не даётся ему в руки либо теряет свою привлекательность при сколько-нибудь длительном, неделю превышающем, пользовании.

Весь кругозор его, все интересы крутились возле потребностей и целей животного мира, класса хищников. Пожрать, потрахаться, поспать, доказать своё я, убежать, догнать, урвать добычу… Это хорошо было видно со стороны – но не было никого в той стороне, чтобы раскрыть Геку глаза. Это было вполне объяснимо для тех, кто знал его прошлую жизнь, но не было живых свидетелей той его жизни. Другой человек выбрал бы другой путь, потому что этого человека выбрала бы другая судьба.

Однако и хищник предпочитает луга с жирными стадами, но не клетку в зоопарке и не охотничий капкан. Хищник будет убивать от голода и жрать в три горла, пока еда имеется. Он будет убивать из озорства, но не станет добровольно отказываться от воли, добычи и жратвы. Он сожрёт своих детёнышей, но не откажется от самки, пока здоров и в силе…

Что же Гек, в зверинце рождённый и в зверя выращенный, что же он решил променять скотское счастье на не менее скотский кошмар? Пусть даже временно, как ему кажется… Зачем? Сакраментальный вопрос, на который нет внятного ответа. Или сто тысяч самых разных ответов, что, по сути, одно и то же.

Рискну дать свой: будучи зверем, Гек сохранил в себе то великое проклятье, которое почуяли в нем старые Ваны и которое обозначили, в меру своего разумения, горьким прозвищем Кромешник… Обречённый на мглу.

Имя тому проклятью – неизбывная жажда познания, стремление отринуть покой, разорвать пределы возможного и увидеть никем не виденное, и понять никем не понятое.

Но утолить эту свою жажду в этот раз он решил не в публичной библиотеке, а в местах не столь отдалённых – видимо, не умел иначе.

С утра Гек навестил старичка-адвоката Айгоду Каца, некогда обслуживавшего цвет уголовного мира. Старичок уже давно не практиковал, но пять тысяч принял легко и пообещал найти для Гека требуемое – молодого, борзого, умного и знающего меру адвоката. С перспективой на постоянное обслуживание, за хорошие деньги, само собой. Необходимые установочные

данные он подготовил для Каца заранее, на листочке, добавил кое-что устно и после успешного визита направился в вокзальный ресторан. Повязали его сразу же после обеда, когда он выходил из зала. Полиция сработала оперативно: был составлен добротный фоторобот, который раздали соответствующим работникам на всех «горячих» участках. А вокзальный ресторан безусловно к таковым относился. Гек подстраховался и перед вокзалом облачился в джимовский клифт, узнаваемый за километр из-за своего «зонного» покроя. Гек боялся только, что искать будут не его, а Джима, что сулило дополнительные хлопоты по попаданию в тюрьму.

Однако опасения его на сей счёт были совершенно напрасны, поскольку Джима завернули в «стойло» через сутки после побега: заложила бандерша одной из хат, где решил отлежаться Дельфинчик. Но Дельфинчик не очень-то и расстраивался: он успел связаться по межгороду с Картагеном, и ему уже готовили «дублёра» – того, кто живым или мёртвым возьмёт на себя подрасстрельный эпизод. Таким образом дело выскочит из рук бабилонской прокуратуры и уйдёт на доследование в Картаген. А значит, и сидеть получится не в Пентагонской конуре, а в нормальных условиях. Так что искали адресно Гека, но не знали – кто он такой.

Его крепко отметелили в привокзальном полицейском участке, пока ждали вызванную спецмашину. Но Гек знал порядки и только старался, чтобы ему не повредили важные участки родного организма – печень, зубы, глаза, ребра. Выждав удобный момент, он грянулся оземь от очередного удара, выгнулся дугой, закатил глаза, потом обмяк и захрипел, конвульсивно содрогаясь.

Оперативники вовсе не были садистами и мучителями. Толковые молодые парни нормально делали своё дело, стараясь придерживаться уголовного кодекса. Однако они придерживались и неписаных традиций, передаваемых в розыске из поколение в поколение. Сел – сиди, и вдругорядь не бегай! Деньги, у Гека изъятые, они записали и сдали до пенса. А вот если бы при нем случайно оказалась бы коньячина… ну, тогда она непременно бы «разбилась при задержании».

…Старший опер сразу же испугался – ему основной ответ держать, если этот припадочный галоши отбросит. Дежурный фельдшер пощупал сердце и пульс и сокрушённо кивнул старшему – все в натуре, не симулирует. Гек не пережимал, довольно быстро очнулся от нашатыря, стуча зубами о стакан напился и в изнеможении откинулся на лежак, куда его перенесли после начала «припадка». Тем временем подкатила машина. Гек самостоятельно поднялся, устало подмигнул фельдшеру, заложил руки за спину и пошёл к машине, слегка пошатываясь. Перед посадкой на него надели наручники, чтобы было к чему крепить цепь.

– Уж извини, папаша, не знали мы, что ты такой хлипкий, – старший лейтенант Борис Крогер собственноручно проверил наручники и цепь, располагаясь в кунге рядом с Геком. – По ориентировке-то мы подумали, что ты человек-гора, железо перекусываешь, как нитку, а ты вон как – чуть богу душу не отдал… – Потом окинул взглядом плечи и руки Гека и добавил: – Хотя, видать, в молодости ты был ничего, крепенький… Как же ты все-таки с цепи-то сорвался?

– Цепь? Да ты бы её видел, ту цепь… Дохлого кота на ней таскать – и то не выдержит…