Кромка. Дилогия
Шрифт:
— В Каменце есть гостиница. Называется «Тополь». Если ведьмаки в городе, они всегда останавливаются там.
— Благодарю, Елена. Мише привет передавай.
— Обязательно. А ты, если помощь понадобится, обращайся к Карпычу. Скажи, что от меня, и он поможет. Старик много в своей жизни видел и у него немало знакомств.
Палатка опустела, но ненадолго. Стали возвращаться повольники. Со мной никто не разговаривал, для них я уже чужой человек. Поэтому вскоре погасили тусклые керосиновые лампы и легли спать…
Утром меня разбудил Игнат. Он принес АКМ и четыре рожка без разгрузки. Приказ
Вооружившись и собрав вещи, я отправился к казначею, который выдал мне двадцать рублей серебром. Немного. Но и немало. Два рубля у меня уже было, а тут еще жалованье за два месяца. Итого: двадцать два. В какой-нибудь деревеньке на эти деньги можно домик построить и корову купить. А в Каменце, даже если остановиться в недорогой гостинице, без особых проблем одинокий мужчина проживет пару — тройку месяцев. Разумеется, если не шиковать.
— Бывай, Олег, — Игнат проводил меня до ворот крепости.
— Прощай, Игнат, — мы обменялись рукопожатиями и расстались.
В одиночестве я уходил по дороге на восток, в сторону гор, а отряд Германа оставался в крепости. Князь Людота еще на месяц продлил договор с повольниками. Но меня это уже не касалось. На душе было тоскливо, и я напевал старую казачью песню, которую много раз слышал от покойного Тропаря:
«Проснется день красы моей,
Окрашен весь был божий свет.
Я вижу море, горы, небеса,
Но Родины моей здесь нет»…
20
Ходить по дорогам Каменецкого княжества в одиночку опасно. Про это мне было известно. Однако после лесных приключений я стал гораздо уверенней и шел спокойно. Тем более что имелась карта с обозначением всех населенных пунктов, и каждую ночь я проводил под крышей.
Первую ночь провел в Карловке, вторую в Марьинке, третью в остроге Кай и так далее: Липованка, Черемуши, Антоновка, Росс и Ждановка. Каждый вечер новый постоялый двор, как правило, полупустой, ибо народ, опасаясь вторжения дикарей и монстров, массово бежал к горам. Транспорта у меня не было, даже лошади, и я шел пешком. Зато никуда не торопился, и каждый вечер приносил мне какие-то впечатление и знания. Встречи, разговоры и расспросы о Земле, а так же предложения остаться в поселении, обзавестись хозяйством и стать полноправным местным жителем.
В основном такие речи вели старосты, и они были весьма убедительны. Налоги платить не надо, земля богатая, дом построить помогут, а девки в деревне красивые и крепкие. Короче, не жизнь, а малиновый звон. Вот только я уже понимал, что все не так просто и радужно. Поселенцы жили в постоянном страхе перед налетами врага и налоги не платили по той причине, что князья рассматривали укрепленные села как боевое предполье, которым при нужде можно легко пожертвовать. Да и не мое это — быть крестьянином и общинником. Честно говоря, я не знал, какой жизненный путь выберу. Но в одном был уверен — выращивать хлеб, возделывать огороды, ловить рыбу, охотиться на пушного зверя и пасти скотину, а ночами прятаться за стенами, не хочу.
В общем, скучать не приходилось. И чем ближе становились горы,
Должен признать, что боевые товарищи, которые выкинули меня из своих рядов, во многом правы. Повольники, которых я встречал в дороге, отличались от бойцов Германа. Причем в худшую сторону. Оружие плохое, обмундирование латанное, от многих несло сивухой и коноплей, а на постоялых дворах они затевали драки, много пили и хвалились своими несуществующими подвигами. И порой они договаривались до того, что лично убивали демонов и вампиров, а когда наступала пора платить за постой, еду и выпивку, оказывалось, что в карманах «героев» гуляет ветер. После чего «славных защитников всего человечества» избивали, разоружали и лишали имущества. И делали это не дружинники, а обычные деревенские вышибалы с крепкими кулаками и хорошей реакцией. Так что разница между ними и разбойниками небольшая. А простые обыватели все видели, подмечали и относились к таким повольникам соответственно, с пренебрежением.
Впрочем, это касалось не всех. На девятый день пути, когда до Каменца оставалось не больше десяти километров, я познакомился с ребятами из отряда «Лис». Они были реальными воинами, небольшая группа из пяти ветеранов. По крайней мере, внешне.
Случайная встреча. Мы вместе покинули Ждановку, шли по широкой дороге и один из «лисов», кряжистый блондин в серой горке, окликнул меня:
— Браток, у тебя «семерка» на продажу есть?
Под «семеркой» он подразумевал патроны 7.62 мм. Вот только у меня всего четыре рожка и ответ был очевиден:
— Нет, браток.
— А гранаты?
— Тоже нет. Сам бы прикупил.
— Жаль, — он тяжело вздохнул, поправил свой АКМ и представился: — Меня Чага зовут.
— Олег, — я слегка кивнул.
— Из какого отряда?
— У Германа был.
— Хороший отряд и командир авторитетный. А мы «лисы». Слышал про нас?
— Нет.
— Из потеряшек что ли?
— Верно.
— И давно ты на Кромке?
— Третий месяц.
— И уже в «старом» отряде? Молодец, хорошо устроился.
Я хотел промолчать и прервать разговор. Однако подумал, что мне скрывать особо нечего и нужно заводить новые знакомства. Поэтому продолжил беседу:
— Я уже не в отряде.
— Сам ушел или попросили уйти?
— Попросили.
— Понятно. О причинах спрашивать не стану. Я за десять лет шесть отрядов сменил, пока к «лисам» не попал.
— Откуда идете?
— Городок Вересов. Слышал о таком?
— В Алексеевской республике?
— Он самый.
— Говорят, там жарко было?