Кромка. Дилогия
Шрифт:
Пока все спокойно, я притих и пролистнул несколько страниц памяти, которые касались событий, которые предшествовали этому рейду…
Несмотря на множество трудностей, отряды людей форсировали реку и, прорубаясь через дикие леса, вышли в точку общего сбора. Самое главное, без потерь, точно в срок, и это была серьезная заявка на успех. Однако на этом наши успехи закончились. Слишком разными были отряды, не только по вооружению и выучке, но и по менталитету, обычаям и привычкам. А вожди вели себя обособленно. Каждый сам за себя, и это порождало множество проблем.
Каменецкие дружинники поймали алексеевцев, которые пытались украсть несколько вьючных лошадей с припасами, и завязался ожесточенный бой. В результате шесть трупов
Повольники из отряда Полковника, никому и ничего не сообщая, выставили на тропе, которую они прикрывали, пару мин и на них напоролись зеленогорцы. Два подрыва, семнадцать человек отправились в санитарный обоз и два зеленогорца скончались.
Крамские казаки, которых привел Боромир Плеть, отказались подчиняться алексеевскому командующему Степанову и стали отдельным лагерем. За малым дело не дошло до стрельбы, ограничились мордобоем.
Воины племенного сообщества Диго после дружеской попойки сцепились с дружинниками из Нордики. Была поножовщина и с обеих сторон порезанные бойцы.
Тюркский хан Ильчур прицепился к симпатичной девушке из отряда повольников, начал распускать руки и был жестоко избит. Кто его наказал неизвестно. Видимо, другой воздыхатель девушки.
Зеленогорский охотник Одоакр Комиссаров встретил своего кровника, изгоя Краву, и без разговоров шлепнул его из карабина при свидетелях. Охотника пришлось судить и позже расстрелять, а изгоев отделили от зеленогорцев ротой преображенцев.
Это только некоторые случаи и в самом скором времени потери нашей армии приблизились к отметке в сорок человек только убитыми. Но это не самое главное. Было еще кое-что. Лидеры отрядов, вожди и командиры выбирали главнокомандующего. Дело нужное, но военный совет затянулся. Вадим Рысь считал, что этот вопрос решится за один день и армия двинется дальше. Однако не вышло. Претендентов оказалось четверо. От алексеевцев Степанов, вор и бандит, криминальный авторитет и опытный людолов. От преображенцев Дорошенко, кадровый военный. От Каменецкого княжества никому неизвестный майор — потеряшка по фамилии Рыков, которого очень сильно ценил князь. А от Нордики боярин Жила, который утверждал, что лучше него кандидатуры на пост главкома не найти.
Споры, обиды, угрозы увести воинов и приступы ярости. На военном совете было все. Но учитель добился своего. Он смог сломать волю других претендентов и командующим стал Дорошенко. Вот только на это было потрачено драгоценное время. Вместо одних суток армия простояла в долине Абалай пять. Поэтому противник успел вернуть свои войска от Веточки и прикрыть кратчайший путь на Барх.
Наконец, армия двинулась к логову демонов. Впереди изгои, разведчики, преображенский спецназ и бригады лесорубов, в основном из зеленогорцев и алексеевской пехоты. На флангах привычные к работе в лесу отряды элитных повольников. В центре регулярные войска, профессиональные дружины, экспедиционные корпуса, артиллерия и часть обозов. В тылу каменецкие воины, которые охраняли повозки с боеприпасами и присматривали за «мясом». Кстати, мясом у нас называли слабо подготовленных повольников, ополченцев и рабов, которых освободили алексеевцы. Толку от них немного, массовка и не более того, смазка для вражеских клинков и дополнительное прикрытие от пуль дикарей.
Шли медленно, в день проходили не более двадцати километров, и это если повезет. Такими темпами до Барха идти две недели, но перед этим следовало выстоять и выиграть битву в генеральном сражении за Ведерскую переправу. Это широкий проход между двумя большими болотами. Огибать его долго и противник это понимал. Вот и готовился встретить нас на заранее подготовленных оборонительных позициях, а перед этим решил нас измотать и обескровить.
Днем и ночью наше войско подвергалось нападениям дикарей, живых мертвецов, бесов и мутантов. Они появлялись неожиданно, наносили удар и бежали, а если их преследовали, наши группы
Все это нервировало воинов и пугало ополченцев. А ведьмаки и командиры видели это и понимали, что мириться с действиями диверсантов нельзя. После чего была разработана операция «Встречный пал».
Суть операции проста. Ведьмаки и ведуны смогли довольно точно локализовать временные лагеря противника. Это половина дела. А затем к этим стоянкам выдвинулись наиболее подготовленные воины нашей армии. Против бесов пошли ведьмаки, никто другой в схватке один на один крылатых уродцев одолеть не мог. Мутантов и живых мертвецов взялись уничтожить спецназовцы, пластуны, охотники и гвардейцы с севера. А против больших отрядов дикарей пошли ученики ведьмака, повольники и ведуны, а так же артиллерийская разведка. Время проведения операции — ночь. Работаем по готовности. И вот мы, троица учеников Вадима, добрались до цели. Дальше действие и отход…
Полностью расслабив мышцы, я приник к земле и слился с природой. Меня нет. Я всего лишь часть пейзажа. Дыхание, словно у спящего, размеренное, медленное и поверхностное. В этот момент большинство дикарей прошли бы в метре от меня и не заметили. Техника невидимости, один из ее аспектов, которому обучал младших учеников Сыч, работала. Только шаман или очень опытный воин разглядел бы под деревьями фигуру человека и насторожился. Но рядом никого. По крайней мере, пока.
Мои чувства, тем временем, ловили каждый шорох, каждый звук, а глаза следили за ельником, в котором спрятались дикари. Ожидание было томительным, ибо хотелось действия. И когда я стал думать, что этой ночью дикари уже не высунутся, показались разведчики противника. Их было трое. Они двигались быстро и бесшумно, лес для каждого воина из племени дикарей родной дом. Однако нас они не обнаружили, хотя замыкающий на миг замер и принюхался. Видимо, он уловил подозрительный запах, но устраивать прочесывание местности не стал.
Разведчики прошли, и вслед за ними появилась основная группа. Пять груженых тротилом самоубийц, они двигались в центре, а вокруг сопровождение, десяток стрелков с автоматами.
— Чи — чи, — я услышал приглушенный сигнал Герберта и осторожно привстал на левое колено.
Пора! Приклад АКМСа ткнулся в плечо, а большой палец правой руки опустил предохранитель.
— Давай! — выкрикнул Герберт и первым открыл огонь из АКСа, любимый «винторез» он приберег.
Мы с Сычем не медлили и присоединились к нему. Длинными очередями, без промахов, положили всю диверсионную группу, и пока старшие ученики закидывали их ручными гранатами, я приподнял автомат, прижал приклад к животу и навскидку выстрелил из подствольника. ВОГ улетел в ельник, а следом второй и третий. Хоть один, но упадет, куда нужно.
— Валим отсюда! — Сыч хлопнул меня по плечу и, перекинув автомат за спину, я выхватил «стечкин». На близкой дистанции в ночном лесу от пистолета пользы больше.
Удалившись от места засады метров на пятьдесят, мы встретили вражеских разведчиков. Они возвращались и напоролись на нас. Столкнулись лоб в лоб и тут уже кто быстрее. Ну и кто первым нажмет на спуск? Конечно же, мы.
Передового разведчика свалил Герберт. Он выстрелил в него из «винтореза». Второго достал Сыч, срезал дикаря короткой очередью из автомата. А третий выскочил на меня, и я свалил противника одной пулей. Выстрел! Гильза улетела в темноту, и дикарь даже не успел вскрикнуть.