Кромка
Шрифт:
— Информация нужна.
Старик помедлил, что-то обдумал и сказал:
— Ладно, пойдем в каптерку, там поговорим. Но учти, если задумал что-то плохое, повольники тебя найдут и наказание будет суровым.
— Учту.
Через десять минут мы сидели за столом в каптерке, откуда открывался вид на вход в казарму. Карпыч немного оттаял, сделал нам крепкий чай (дорогое удовольствие) и начался разговор.
— Давно в городе? — спросил старик.
— Вчера пришел.
— Где остановился?
— В «Ирисе».
— Не самое плохое место. Планы какие?
— Пока ничего конкретного. Думаю в отряд Лиса пойти.
— К Володьке?
— Нет. У меня вопросы иные.
— Спрашивай. — Карпыч вопросительно кивнул.
— Первый вопрос — ты знаешь, что вчера произошло в гостинице «Тополь» и с чем это связано?
Карпыч нахмурился и покачал головой.
— Серьезными темами интересуешься, парень.
— Знаю. Потому к тебе и обратился.
Повольник сделал глоток чая и ответил:
— Странные вещи происходят в Каменце. Очень странные. Откровенничать с тобой по этому поводу не стану. Но кое-что поведаю. Месяц назад в Каменце собрались ведьмаки, все четверо — давно такого не было, и они встречались с купцом Деминым, который возглавлял Торговый совет княжества. По сути, он и есть настоящий правитель Каменца, поскольку именно Демин чеканил серебряные рубли и держал связь с Землей. О чем он говорил с ведьмаками, неизвестно. Но через неделю его убили. Демин возвращался домой после аудиенции у князя и, как говорят, намеревался собрать всех самых влиятельных людей Каменца на большой совет. Только не успел. В его машину кинули противотанковую гранату. Машина сгорела. Демин и его охранники погибли. А потом появились свидетели, которые утверждали, что видели убийц и те скрылись в «Тополе». Ведьмаки к тому моменту давно разъехались, а гостиницу обложили, и начались допросы обслуги. Заодно проводили обыски, и вчера «Тополь» неожиданно загорелся. Сыщики князя Людоты начали долбить стены в подвалах гостиницы, вроде бы что-то нашли, и в этот момент полыхнуло. Причем так, что гостиница выгорела за несколько минут. Всех слуг из «Тополя» арестовали, а сыщики выскочить не успели. Вот что мне известно.
— А предположений, что на самом деле произошло, нет?
— Мои предположения останутся при мне, парень. Понял?
— Да.
— Спрашивай дальше.
На мгновение я заколебался: показывать шеврон Жаровой старому повольнику или нет? Но все-таки решился и выложил его на стол.
— Карпыч, чей это шеврон?
Ветеран ножом перевернул шеврон, посмотрел на номер и сказал:
— Это знак преображенцев. Точнее, их спецназа.
Про преображенцев я знал мало, только то, что рассказывали повольники. Примерно в ста пятидесяти километрах от Каменца, в Перуновых горах есть военизированный анклав, который называет себя Преображенским. Вроде бы основали его еще при царе Александре Втором. Но точных данных нет. Отношения с княжеством и алексеевцами поддерживаются эпизодически. К себе преображенцы никого не пускают, и какова их численность — неизвестно. Но за себя они постоять могут и не раз доказывали бандам, которые подступали к их границам, что в анклаве есть воины и современное оружие.
— Карпыч, а ты с преображенцами встречался?
— Несколько раз. Мельком. Когда они бывали в Каменце.
— И что за люди?
— Обычные. Только скрытные очень, молчаливые и резкие. За оскорбление или шутку сразу в драку кидаются.
— А сейчас они в Каменце есть?
— Не знаю. — Мне показалось, что Карпыч что-то недоговаривает, но я не придал этому
Краткая пауза. Я попробовал чай, который уже остыл, а ветеран с легкой усмешкой наблюдал за мной и ждал продолжения беседы. Впрочем, вскоре он снова заговорил:
— Не тяни. Я вижу, что еще вопросы есть.
Тяжело вздохнув, я задал третий вопрос:
— Как выйти на ведьмаков?
— Тебе кто-то конкретно нужен или без разницы? — уточнил он.
— Вадим Рысь интересует.
— Он у преображенцев. Там его дом.
— Точно?
— А зачем мне врать? — пожал старик плечами. — Слышал, что именно этот ведьмак живет там. Но гарантий нет. Сам понимаешь.
— Понимаю.
Я прикинул расклад. Есть письмо, которое должно попасть к ведьмаку. Он живет в Преображенском анклаве, до которого в одиночку добраться крайне сложно. И что делать? Совершать самоубийственный одиночный рейд через горы я не стану. И ждать, пока в Каменце появятся преображенцы, тоже нельзя. Следовательно, необходимо принять решение — как поступить? Вот только ответа не было.
— А теперь, Олег, — Карпыч продолжал беседу, — выкладывай, зачем тебе ведьмак и откуда у тебя шеврон преображенского спецназа.
— Карпыч, не могу сказать. Это не мой секрет.
— Ну-ну… — неожиданно легко пошел на попятную старый повольник, нахмурился и кивнул на дверь: — Пшел вон!
— Карпыч, не обижайся… — попробовал я сгладить ситуацию.
— Пшел вон! — Он встал, и его рука легла на «стечкина». — Я к тебе по-человечески, со всей душой. А ты, гаденыш, в тайны и секретность играешь?! Живо выметайся!
Делать было нечего. Я покинул казарму, вышел на улицу и огляделся.
Падал снег, первый, который я видел в этом мире. Вокруг казарм было людно, многие отряды на зиму вернулись в Каменец. Кругом люди, и никому нет до меня никакого дела. Я одинокий бродяга, которого, словно пушинку, порывами ветра несет по жизни.
От таких мыслей на душе стало тоскливо, но впасть в меланхолию мне не дали.
— Олег! — окликнули меня, я обернулся на зов и увидел Ельникова, про которого совсем забыл.
— Здравствуйте, Иван Иванович, — поприветствовал я единственного знакомого из прошлой жизни. — Как вы? Я думал, что ваш отряд уже ушел из Каменца.
Ельников поморщился и махнул рукой:
— Никак не получается. То контракт плохой, то у нашего командира запой, то переговоры срываются. Наверное, надо менять отряд. Ты никуда не торопишься?
— Нет.
— В таком случае пойдем на Биржу. Кстати, ты там уже был?
— Не доводилось.
— Э-э-э, земляк, это такое место… Хотя сам все увидишь. Топай за мной.
Мы обогнули две казармы и вышли к Бирже, которая меня не впечатлила. Обычный длинный барак из серого камня с крышей из позеленевшей черепицы; самое первое здание, построенное на территории базы повольников. Однако первое впечатление бывает обманчивым и, оказавшись внутри, я оказался поражен.
Все пространство барака оказалось забито повольниками, которых было больше двухсот человек. Они сидели за столами и перемещались от одной группы к другой. В воздухе плавали клубы сизого табачного дыма. В углу стояла бочка с пивом, и старый дед, видимо, отставной повольник, наливал всем желающим. Гомон. Шум. Разговоры. Смех. Споры. Кто-то пиликал на скрипке. А в противоположном конце Биржи находился ринг, и там шла драка. Два подвыпивших повольника дубасили один другого почем зря, а зрители подбадривали их и делали ставки.