Кронпринц поневоле
Шрифт:
– Астар! – Он отполз от меня, подскочил на ноги, а у меня в голове будто взрывались вселенные. Перед глазами плясало алое марево. Больно… - Держись, братишка! Ты только держись!
Держусь… Но Мартис уже снова пытался оттеснить меня. Одной рукой я продолжал сжимать клинок ларабанского меча, а другой вцепился в волосы, стараясь не выть от боли. И вдруг Мартис закричал:
– Арда!
Я обернулся. Бабушка лежала на снегу, раскинув руки. Она тяжело дышала, а над ней замер Ленор, больше напоминавший мифическое чудовище, чем живого человека.
И вдруг удар магии повалил меня на землю. Берт воспользовался секундным преимуществом. Я закусил губу, стараясь выровнять дыхание, а Мартис снова оттеснил мое сознание. Пальцы разжались, Изми остался лежать, а я медленно поднялся и пошел к Ленору, который уже снял заклинания, удерживающие Мари.
– Сдайся, - потребовал Ленор. – Сдайся, и больше никто не пострадает.
– Вот мы и снова свиделись, убийца, - просипел Мартис моими губами. – Сможешь ли ты убить меня во второй раз?
– Оставь моего племянника. Астар ничего тебе не сделал.
– Он родился, - отвечало чудовище. – Этого достаточно.
– Ну все, ты меня достал! – тихо откликнулась Мари, и вдруг поляна исчезла. Мартис видел себя на каком-то жутком болоте. До нас доносился протяжный вой, а жижа под ногами забурлила, задымилась.
– Помоги, Берти. – Голос Мари едва долетал сюда.
А я отступил. Это на меня не действуют ментальные силы Берта. Мартис – не я. Болото выплюнуло вверх ядовитые струи, зачавкало, забулькало. Мартис отскочил. Он, как заяц, скакал с кочки на кочку, спасаясь от чужой иллюзии.
– Мы не одни, - голос Берта тоже проник в видение, но услышал его только я – вторая половина моей души была слегка занята.
Еще бы, Арда не пришла бы сама! Был же с ней кто-то, когда она напала на Аля. А потом… Что произошло потом? Как я мог забыть? Она задурила мне голову? Или использовала магию? Я не верил, что сам до такой степени поверил ей. Нет! Точно нет.
– Мари, отпускаю…
Болото стало более дымчатым и менее зловещим, зато послышались одинокие возгласы. Берт разбирался с противниками. Наверное, вместе с Ленором, а Мартис разорвал иллюзию и бросился на Мари. Берт в последнее мгновение закрыл ее собой, выставляя вперед меч.
– Не смей! – выкрикнул он. – Это наш бой!
По земле катались люди. Их было немного, человек десять, но Берт справился, и все они видели нечто ужасное. Вот только и Мартис не думал сдаваться.
– Думаете, вы победили? – усмехнулся он. – Как бы не так!
И черный сгусток полетел в Мари. Она выставила щиты, но слишком медленно. Берт оттолкнул ее, принимая удар на себя, и отлетел шагов на десять, а дядя Эленций замер, будто окаменел. Вторую атаку Мартиса не заметил даже я сам.
Берт, наверное, что-то мысленно сказал Мари, потому что она бросилась бежать, а кузен остался с Мартисом один на один.
– Оставь его, - потребовал Берт.
– Умри! – откликнулся Мартис, и мы покатились по земле. Берт держал
– Ослепни!
Я слышал ментальный приказ Берта, и Мартис слепо зашарил руками, но заклинание вышло слишком краткосрочным.
– Мерзкий червяк! – зашипел Мартис, его руки стали черными, будто на них надели перчатки. Он резко дернулся, уходя от очередной атаки Берта, и прижал обе ладони к груди кузена. Тот вскрикнул, его глаза закатились.
– Вот и все. – Мартис поднялся, отряхивая одежду, а его сообщники затихли, только постанывали после отмены ментального приказа.
Берт не шевелился. Я в ужасе смотрел на него, а Мартис торжествовал.
– Щенок, - прошептал он и пнул кузена носком ботинка.
Нет! Нет, нет! Я закричал, и сознание Мартиса померкло. Мое тело окутали молнии. На поляне стало светло, как днем. Только поздно… Слишком поздно…
***
Альберт
Я ощутил приближение подмоги раньше, чем они добрались до нас, и попросил Мари бежать навстречу. Чувствовал, что времени осталось мало. Я устал. В ушах стоял непрекращающийся шум. Во рту пересохло, а руки подрагивали. Ректор Дагеор был прав: мы с Астаром еще не вошли в полную силу. Только передо мной был не Астар. И когда ладони Мартиса вдруг коснулись моей груди, останавливая сердце, я об этом вспомнил.
Несколько мгновений тьмы – а потом разряд. Он пронизал мое тело насквозь, и глупое сердце застучало, словно сошло с ума: быстрее, быстрее. Я слышал крик Астара, только не видел его.
– Берти!
Это уже мама. Ее исцеляющая магия полилась на меня, как прохладная вода в знойный день, и я открыл глаза. Лучше бы этого не делал…
Асти снова превратился в бога молний – он сверкал весь так, что больно было смотреть. И это был Астар, я чувствовал его сознание. Он был в отчаянии, пытался удержать аномалию – и не мог. Молния крушила все, до чего могла дотянуться. Деревья пылали, и искры пламени смешивались с ветками золотистых молний. Посреди зимы вдруг полил дождь. Я попытался подняться, но снова опустился на землю.
– Тише, тише. – Мама гладила меня по голове. – Ты уже победил, успокойся.
Победил? Заставив Астара сойти с ума? Потому что я чувствовал только панику, и ни грамма рассудка. Вихрь заклинаний взвился вокруг Асти, чтобы его молнии не попали на нас, но тут же снова рассыпался.
– Астар! – крикнул я в отчаянии. С другой стороны поляны его звала Мари:
– Асти, прошу!
– Астар, сынок!
Это кронна Кэрри. Моя сила тоже рвалась, но я крепче сжимал рукоятку Рассвета. Меч помогал бороться, чтобы моя магия не захлестнула тех, кто ни в чем не виноват. А молнии становились все сильнее, блистали все ярче. Я больше ничего не ощущал от Астара…