Кронштадт
Шрифт:
– Не надоело?
– Надоело!
– Надоело!
– Надо… Командир! Враги!!!
Внезапно возникший из тумана Хорг был страшен. В темном развевающемся плаще, с выкаченными из орбит глазами, облезлой кожей и язвами, он производил впечатление ожившего мертвеца, явившегося с местью. Длинный меч со свистом разрезал туман. Голова неосторожно подвернувшегося дикаря улетела с бруствера в море, а тело еще сделало несколько шагов, фонтанируя кровью, и, тяжело завалившись на бок, свесилось с эскарпа вниз.
– Враги!!! –
– Прочесать! – сплюнув, распорядился главарь. – Вижу, с золотом нас обманули. Проклятые хомо! Ничего, скоро мы поджарим их всех.
– Вышел ежик из тумана, вынул ножик из кармана, – выгадывая время, пошутил Кир. – Так говорили в старину. Ну что, парни? Пора! Надеюсь, они там все изрядно расшатали.
– Черт! – споткнувшись, один из бойцов – плечистый Кот – загремел чем-то железным. – Командир, тут канистра какая-то. Похоже, с бензином.
– В море ее, – распорядился Кирилл. – Живо.
Послышался всплеск, неразличимый в перекличке бегающих в тумане нео. Наемник Хорг нарочно уводил их подальше от форта. Часовых дикари не оставили – видать, и впрямь шам, как и обещал, запудрил им мозги. А серьезный парень этот Наг! И его способности – настораживают.
Кир подумал об этом и сразу забыл, отвлекшись на каземат с броневой дверью. Шам нарочно оставил здесь туман пореже, чтобы можно было разобрать хоть что-то.
– Эй, парни! Милютин! – обнаружив дыру в стене, выкрикнул десятник.
Изнутри, словно из могилы, послышался отзыв:
– Кроншлот. Вы кто?
– Помощь. Я – десятник Кир. Быстро вылезайте. Что-что? Не можете? – Кирилл обернулся к своим: – Парни! А ну-ка, навалились на этот камень!
Через пару минут разлом расширили достаточно, чтобы протиснуться укрывавшимся в каземате воинам – совсем еще юным, лет по пятнадцати-шестнадцати, парням, говоря флотским языком – салагам.
– Уходим, – распорядился Кир.
Дэм упрямо набычился:
– Здесь враги, командир. Мы что же, оставим их?
– Вот именно, оставим, – прислушиваясь, ухмыльнулся десятник. – И я точно знаю – кому. А ну-ка, тихо все. Слышите?
Недалеко на берегу послышался быстро приближающийся рев двигателя. И музыка. Громкая музыка. Хэви-метал. Тяжелый металлический рок.
И вновь Дэм с ножом в руках стоял в темном каземате, выполняя указание Совета. Вернее, его председателя – командора Стефана. И Дайны. Командор прав, как всегда – прав. Все эти участившиеся нападения и обострившиеся внутренние разборки явно не к добру. В Кронштадте притаился враг. Опытный, безжалостный, хитрый. Такого попробуй, вычисли, попробуй, возьми.
Но Дэм старался. Тем более что поручение Совета совпадало с его глубокой страстью. Оказалось, что демотивировать можно
Как заслуживал ее сейчас этот тощий бледнокожий парень с длинной, падающей на глаза, челкой и чуть оттопыренными ушами. Уши эти сразу не понравились Дэму. Он их и отрезал. Как тогда у мертвого мута. Сначала одно, потом – другое. Парень завыл, со страху обмочился в штаны и грохнулся в обморок.
Болевой шок. Что ж, такое тоже бывает.
Прикрыв глаза, Дэм представил перед собой Лексу. Девушку, за которую он не пожалел бы и жизни. Ни своей, ни чужой. Лекса отвергла его… пока. Но придет день, когда все для нее станет ясным. То, что Киру она безразлична, а вот для Дэма – совсем другое дело. Ну как, как этого не понять?! Кир… все дело в нем. Вчера во время боя у форта Риф можно было запросто избавиться от десятника. Легче легкого. Просто выстрелить в спину, дождавшись огня прорвавшихся мутантов. Или в тумане пырнуть ножом.
Мерзость какая! Дэма передернуло от подобных мыслей. И как только они в голову-то могли прийти? Нанести удар подло, исподтишка. Убить лучшего друга! Нет, никогда. Лучше пусть Кира уберут, отправят в дальний форт на какое-то время, как обещала Дайна, – а эта девчонка, похоже, знала толк не только в свободной любви. Убрать Кира, да… Тем более, на него уже много чего накопилось – и Дэм здесь вовсе не виноват.
Ах, Лекса, Лекса… Крепыш страдал, испытывая душевные муки от того, что тогда, в библиотеке, сильно обидел Алексию. Обидел так, что девушка, наверное, теперь никогда его не простит… Или – простит? Особенно если рядом не будет Кира?
Кирилл сидел в библиотеке, поглощенный беседой со своим одноглазым приятелем. Тот рассказывал о Последней войне, о Кремле и живущих там расах, мутантах и обычных людях-хомо. Вскользь упоминал и о других существах, и по всему выходило, что самые миролюбивые среди них – шамы.
«Приятный парень этот Наг, – прихлебывая из высокого стакана принесенную гостем брагу, расслабленно думал десятник. – Нет, в самом деле – славный. Несмотря на то, что страшненький, да».
Кто-то постучал, вошел – Кир не повернул головы, даже услыхав знакомый голос. Лекса. Верно, зашла за пластинками.
– Привет, Кир, – нагнувшись, девушка помахала рукой. – Э-эй. Ты уснул, что ли?
– Здравствуй, Лекса, – зевнув, молодой человек прикрыл рот ладонью. – За пластинками?
– За пластинками, – покосившись на шама, резко ответила Алексия.
А ведь хотела сказать совсем другое: «К тебе!». Но Кир был не один, а в обществе одноглазого. Девушка скривилась – эта дружба казалась ей странной. Что у этих двоих общего? Ничего. Так зачем же сидеть тут, говорить непонятно о чем.