Кронштадт
Шрифт:
Придя в себя, пленник задергался и, по-звериному вращая глазами и грозно рыча, попытался вытолкнуть языком кляп. Неудачно, да и времени у него уже не оставалось. Наклонившись, Кир быстро схватил мутанта за ноги, Лекса же сноровисто толкнула обреченного на страшную смерть бедолагу в грудь. Толкнула и скривилась. Не очень-то ей нравилась такая работа. Однако девушка была Мастером Поля – и должна была делать свое дело, несмотря ни на что. Именно от Алексии во многом зависело благополучие всего Острова.
Извиваясь и мыча, нео полетел вниз.
Что-то плотоядно чавкнуло, сверкнула ослепительно синяя вспышка,
Еще одна ослепительная вспышка – и Поле исторгло из себя великое множество точно таких же патронов, со звоном раскатившихся по всей платформе. Килограммов на сто – примерно столько весил труп нео.
– Вот это да! – восхищенно крикнул крутившийся неподалеку от лестницы Рэм. – Вот это у нас теперь припасов!
Лекса устало потянулась и скинула бушлат, оставшись в одной матросской робе – темно-синей и довольно удобной, мешковатой, но подпоясанной щегольским пояском.
– Пойду собирать. Самое муторное дело – и никто из вас, увы, мне в этом не помощник.
На левом запястье девушки сверкал драгоценный золотой браслет в виде изящной змейки с рубиновым глазком. Как скупо поясняла Алексия – память об умершей матери.
Кирилл молча кивнул. Да, девчонка сильно выматывалась, но только она могла спуститься в обиталище синего Поля Смерти.
– Ты останешься, Кир? – спускаясь по приставной лестнице к Полю, спросила Лекса.
Сверху она казалась такой беззащитной и хрупкой, что у молодого человека на миг защемило сердце. А что, если Поле ее… Нет! Она все-таки Мастер, и не из последних.
– Да, как всегда. Останусь. – Кирилл улыбнулся. – Только вот сдам смену и сразу вернусь. Да по пути помогу Дэму.
– Я буду ждать, – негромко промолвила девушка.
Сказала… и неожиданно улыбнулась, искоса глянув на притихшее, но все еще чего-то ждущее Поле, фосфоресцирующее за ее спиною синим, переливающимся голубоватыми полосками студнем.
Выбравшись на бруствер, Кир оперся о поручень, обмирая от раскинувшегося перед ним вида. Казалось бы, молодой человек видел этот пейзаж каждую неделю, почти каждый день, когда дежурил. Не обязательно на Константине, но и на других фортах Крепости из тех, что удалось восстановить, привести в более-менее приличный, пригодный для обороны острова вид.
Почти весь Кронштадт лежал сейчас перед десятником, как на ладони. Весь остров Котлин, весь город Кронштадт… точнее то, что от него осталось, – восстановленные форты да крепость. Жилых зданий со времен Последней войны практически не сохранилось, – лишь прясла крепостной стены, бывшие казармы училища ВМФ да укрепленные мешками с землей полубашни. Главная линия обороны Кронштадта, конечно же, приходилась на море. Южные форты – Константин, Петр Первый, Павел Первый, Кроншлот, Милютин – почти не пострадали, ибо до Последней войны не представляли никакой угрозы. А вот сейчас, когда радиация спала настолько, что стало возможным жить на поверхности обожженной ядерным взрывом земли, форты пригодились. Их быстро восстановили, как могли, полностью прикрыв Крепость с юга. На Северном же фарватере дела обстояли куда как хуже. Там оставался лишь один
Береговые шайки мутантов иногда пытались напасть и на Кронштадт, привлеченные слухами о тамошних богатствах: оружии, боеприпасах и – Поле. Синее Поле с Мастером стало б роскошной добычей! Что ж, мечтать не вредно. Пусть только попробуют сунуться! Выжившие люди не зря двести лет подряд укрепляли крепость. Постепенно восстановили форты, вооружение, припасы, воспитали и сформировали гарнизон. И те же двести лет успешно противостояли алчным врагам.
На мощную крепость, где почти каждый житель – воин, нападать опасались. До поры до времени. В последнее время, увы, силы защитников резко ослабли из-за жуткой болезни, быстро выкосившей всех взрослых людей. Появление болезни связывали с Чумным фортом, с которого нынешней ночью и полезли мутанты. Чумные, как их называли, и заразные – для тех, кто старше двадцати пяти. В этом возрасте организм перестает расти, перестает меняться – и вирусы нано бешенства быстро доводят его до страшной и мучительной смерти.
– Говорят, первыми зараженными были те, кто ходил в Мертвую зону, – тихо произнесли сзади.
Кирилл быстро обернулся: за его спиной стоял худосочный Рэм в мешковатом бушлате и так же, как и его молодой командир, смотрел на лежащий в заливе форт, похожий на облизанную волнами шайбу. Форт Александр Первый или Чумной – прозванный так еще до Войны за то, что в давние времена там была устроена лаборатория для изучения заразных болезней, о которых лучше и не думать. Три башни, поднимающиеся словно из самой воды, облицованные потемневшим гранитом. Как оборонительное сооружение форт Александр устарел еще во времена гладкоствольных пушек и ныне представлял собой обитель страшной болезни, рассадник мутантов… и обиталище черного Поля Смерти вместе с его Мастером, тоже прозванным Черным.
О Черном Мастере по всему Кронштадту ходили легенды. Говорили, что он когда-то пытался справиться с болезнью, используя энергию черного Поля и все медицинские наработки, сохранившиеся с древних времен. Будто бы он пытался вылечить первых больных, но заразился сам. Бросился в черное Поле, но оно его не приняло, извергло, – с тех пор он и стал Черным Мастером, а как его звали до того, кем он был – никто уж и не помнил.
– Да, – глядя на разгоняемые солнцем и ветром остатки ночного тумана, отозвался Кир. – Я тоже думаю – именно в Мертвой зоне наши и заразились. А потом…
– Превратились в злобных мутов!!!
– Не все так просто, Рэм, – десятник зябко передернул плечом. – Лекса как-то рассказывала о черном Поле. Видишь ли, там может происходить обратная мутация. Мутант-нео может превратиться в нормального человека. Любой – стать таким, каким был прежде. Вот Мастер и хотел прожечь больных в Поле, убрать болезнь… увы, не вышло. А оно потом ночью само наползло. Прямо на лазарет. Не тронуло почти никого, не сожрало, а попросту прожгло, превратив в верных рабов!