Кронштадтский тупик
Шрифт:
– Так Васька Грачев тоже сидит, - зашмыгала носом Елизавета.
– Но "разобраться"-то велели вы.
– И че мне теперь?
– в ужасе прошептала Лиза.
– Расскажите начистоту все, что вы с Гусевым знали о теневой жизни "Райзинга", - жестко сказала Белла.
– За добровольную помощь следствию в вашем деле останется только то, что вы неосторожно высказались, а ваши друзья вас неправильно поняли, а это менее тяжелая статья, чем организация заказного убийства!
Корин за спиной Минского одобрительно показал Белле два растопыренных пальца. V - Виктория, победа.
– Девчонки, вы меня восхищаете, - сказал он Наташе и Белле,
– ВЫ ее раскололи, как фисташку!
– Не самый трудный случай, - махнула рукой Наташа.
– Дмитрий Иванович, есть ли у входа в тот сквер, у телефонной будки, вебкамеры? Если бы удалось найти того, кто звонил Архиповой, его можно было бы взять в оборот.
– Без понятия, - Минский потянулся за телефоном, - сейчас выясню. Ребята, конечно, ругаться будут, как ломовые извозчики, но ничего, переживу. Не впервой.
***
Камера в нужном месте сегодня утром вышла из строя из-за ветра и обильных снегопадов, но вытащить из нее вчерашнюю запись видеоинженеры смогли.
Изображение было расплывчатым, подергивалось, иногда объектив залепляло снежинками.
– Теперь только после праздников починят, - сказал техник, - беда с этими камерами, чуть ветер - тут же ломаются.
Когда в уголке экрана высветились цифры, обозначающие тот час и минуту, когда Елизавете позвонил некто неизвестный, из сквера со стороны актерской школы быстрым шагом вышла женщина в длинном бордовом пальто и шляпке, на ходу стягивая меховые перчатки. Она вошла в будку и стала набирать номер. Что-то знакомое почудилось Наташе в этой фигуре, движениях, посадке головы. Навицкая впилась взглядом в экран, пытаясь вспомнить, где могла встречаться с этой дамой. Про себя она ругала непогоду и плохое качество записи.
– Подходит, - прошептал Минский, когда дама повесила трубку, - разговор длился семь минут и две секунды. Плохо, что на ней шляпа с вуалью, хорошо подстраховалась...
С проспекта Ленина в кадр ворвалась компания подростков, гоняющихся друг за другом, делающих подсечки и бросающихся снежками. Камера была без звука, но по их лицам было видно, что парни и девушки кричат и смеются.
Женщина с вуалью выходила из телефонной будки, когда ей в ухо ударил чей-то шальной снежок. Очевидно, бросок был очень сильным. Дама пошатнулась и ухватилась за будку, но нога поехала, и незнакомка упала на одно колено, выронив сумку. С головы слетела шляпка.
Видно было, что, поднимаясь и отряхивая пальто, дама честит подростков на чем свет стоит. Одна из девушек бросилась подбирать выпавшие из сумки вещи. Вторая подняла и отряхнула шапку. Вид у обеих был смущенный и виноватый.
– Эфиоп твою налево!
– заорала Наташа.
– Это же Светлана Нестеренко!
– Преподаватель, у которой учился Анатолий Ковалев?
– подскочила Белла.
– Которая напудрила тебе мозги в прошлый раз? Авада кедавра!!!
– Если бы знать, как можно прижать Нестеренко так, чтобы она перестала врать, - Наташа вскочила и заходила туда-сюда по комнате.
– А то опять устроит фаршированный цирк и выкрутится...
– Я могу вызвать ее, как свидетеля по делу, - сказал Минский, взявшись за телефонную трубку.
– А я уже знаю, как заставить ее говорить, - Белла тряхнула смоляными кудрями и певуче затянула:
– Ай, красивая, позолоти ручку, дай погадаю о твоем счастье, всю правду скажу... Иногда получается.
***
– Да, вот так все и работает. До сих пор сбоев не было. Кто
– Как, например, Анатолий Ковалев?
– спросил следователь Минский.
– Знаете, как при побеге из какой-нибудь зоны строгого режима одного заключенного брали с собой "на мясо", чтобы не тащить на себе провиант?
– цинично усмехнулась Нестеренко.
– Он, дурачок, радовался, что его взяли с собой в рывок такие авторитетные парни, и до последнего не знал, зачем он им нужен... Так и тут: чтобы курьерше никто не помешал забрать товар, мы послали на отвлекающий маневр этого тупицу. Хоть какая-то польза от Ковалева. Никчемный парень, бездарный, тупой, как пробка, ни о чем, кроме бутылок, стрелялок и девок не думает...
Светлана Игоревна была в ужасе от того, что ее язык болтает без остановки, выдавая все тайны их с Лорой организации, но остановиться не могла. Ей казалось, что в кабинете нестерпимо жарко, и женщина не понимала, почему все остальные еще не расплавились от этой духоты. И она не могла отвести взгляд от тощей девицы, сидящей рядом со следователем и буравящей ее черными глазищами.
– А за что Лора Яковлевна велела убить Василису Степанову?
– задал вопрос Минский, стараясь отодвинуться от Беллы. Атмосфера рядом с ней была так наэлектризована и давила, что у следователя уже заломило виски; еще немного - и приступ мигрени гарантирован.
Наташа сидела сбоку и видела, как Белла задействует все свои силы, чтобы сломить волю Нестеренко, и понимала, как тяжело сейчас подруге. Цыганский гипнотический дар у Измайловой был, но слабенький; таборная кровь слегка разбавилась. Но все равно было жутковато. Ведь она видит Беллу, свою подругу Авадакедавру, Лестрейндж, Белку-Стрелку, как иногда дразнит жену Фима, любительницу байка, прогулок по крышам, красной одежды и терпких пряных парфюмов. И в то же время сейчас здесь - не она. Чернокудрая сирена с глазами-омутами и низким грудным голосом.
Наташа видела испарину на висках Беллы, подрагивающие кончики пальцев. Светлане Игоревне было, что терять, и Белле пришлось изрядно потрудиться, ломая ее защиту. Скорей бы Минский записал нужные показания! Иначе Белла совсем обессилеет.
– Говори, красивая, всю правду говори, - затянула Белла, размахивая черно-красным веером с пышными кружевами, когда Нестеренко примолкла.
– Душу облегчи, лучше будет, ты мне поверь, я правду говорю!
– Василиса слишком много знает, - Нестеренко, как завороженная, следила за мельканием красно-черного веера и снова попадала под власть гипнотических черных глаз Измайловой.
– Раз не побоялась про Гусева и КПЗ рассказать, могла и дальше язык развязать. Лора ее жалела, все-таки девочка на ее глазах выросла... Но Василиса могла все нам угробить, слишком многое было поставлено на карту, тут не до сантиментов. В зале суда был один из наших учащихся, он скинул мне, что Архипову из зала выдворили, а Степанова дает показания... Лора быстро сориентировалась, что делать. Она знала, что в отсутствие Гусева к Архиповой местные амбалы похаживают, и сама Лизка не пойдет выяснять отношения с Василисой, кого-то попросит. А Степанова непременно начнет отбиваться, а парень обозлится и до больницы ее исколотит. А там уже Рыбина, медсестра, на крючке - за деньги для сына на все согласится. Ивана вообще-то для другого дела готовили, но тут возникла необходимость в помощи медсестры в травматологии... А что, эта идиотка засыпалась?