Крошка Черити

Хейер Джорджетт

Десфорд рассмеялся:

– Сэр, откуда вам знать, за кем я увиваюсь?

– Я знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить, мой мальчик! – с мрачным самодовольством произнес милорд. – Когда я впервые услышал об этой истории, я подумал, что ты потерял голову. Но ты бы не привез какую-нибудь вертихвостку к Силвердейлам! И если б ты вздумал на ней жениться, тебе нельзя было привозить ее сюда, потому что я бы сделал все возможное, чтобы не дать тебе породниться с этой семьей! Была еще возможность, что она заманила тебя в ловушку… да, да, я знаю, какой

ты повеса, но мужчины поопытнее тебя и те попадались в ловушку, подстроенную изобретательной женщиной! По правде говоря, я приготовился откупиться от нее, но, видно, свой ум я потерял еще до твоего рождения!.. Мне не понадобилось и пары минут, чтобы понять: эта барышня едва вышла из детской, она совсем не в твоем вкусе и совершенно не похожа на вымогательницу! Раз так, Десфорд, может, ты соблаговолишь наконец объяснить мне, почему, вместо того чтобы привезти ее сюда, ты предпочел обременить леди Силвердейл?

Виконт, предвидевший, что раньше или позже этот вопрос будет задан, выставил вперед руки, словно защищаясь от удара, и шутливо простонал:

– Пощадите, сэр! Я не посмел!..

Его отец невольно рассмеялся, но сразу же овладел собой и ворчливым тоном произнес:

– Приятно убедиться, что, при всех твоих недостатках, ты по крайней мере честен! Я полагаю, ты не решился привезти ее сюда, боясь, что я забуду о здравом смысле и достоинстве и вышвырну вас обоих из дому? Премного обязан, Десфорд!

– Отец, к чему так немилосердно нападать на меня? – примирительно проговорил виконт. – Ничего подобного я не думал – я просто считал, что вы рассвирепеете, если я появлюсь с дочерью Уилфреда Стина. Если я ошибся – мне остается только просить прощения за свое прискорбное заблуждение, но… разве я ошибся, сэр?

Граф несколько секунд сверлил его взглядом в напряженном молчании и наконец сердито проворчал:

– Нет, будь ты проклят!

– Видимо, честность, – со смехом сказал Десфорд, – наша фамильная добродетель, сэр!

– Лицемер! – проворчал его светлость, как обычно, скрывая свое одобрение. – Меня не проведешь грубой лестью!

Но, немного поразмыслив, граф уже мягче произнес – Ну, довольно об этом! Скажу тебе одно: если почувствуешь, что сыт по горло этой историей, обращайся ко мне! Я могу быть не в духе или нездоров, но не такой уж я дьявол!

– Вы значительно лучше, сэр! – сказал Десфорд с улыбкой. – Обещаю вам, что непременно обращусь – если буду сыт по горло…

Его светлость, заметно успокоившись, благосклонно кивнул и переменил тему:

– Подумать только, что старый Неттлкумб под конец жизни угодил в мышеловку! Так ты говоришь, он женился на экономке?

Когда через полчаса леди Рокстон вошла в библиотеку, отец и сын весело болтали, как лучшие друзья. Конечно, первым донесшимся до нее звуком был громкий смех Десфорда, слушавшего красочные воспоминания его светлости о посещении Хэрроугейта. Она не была удивлена, поскольку всегда верила, что Десфорд сумеет поладить с отцом и что милорд обожает своего старшего сына, хоть ни за что в этом не сознается.

При ее появлении милорд

воскликнул:

– А, вот и вы, миледи! Подтвердите, дорогая, что я форменным образом отравился этой вонючей водой в Хэрроугейте!

– Ну, вас действительно ужасно тошнило, – сказала она. – Но вы выпили слишком мало; возможно, вода принесла бы какую-то пользу, если б вам удалось преодолеть свое отвращение.

Миледи нежно обняла Десфорда, который при появлении матери вскочил и заключил ее в крепкое, медвежье объятие. Она поцеловала сына и ущипнула за подбородок, любуясь его красивым лицом.

– Насколько я слышала, ты записался в странствующие рыцари? Чего еще от тебя ждать, дорогой?

Десфорд рассмеялся, а милорд строго потребовал оставить мальчика в покое.

– Я уже сказал все, что считал необходимым, любовь моя, так что довольно говорить об этой истории! Никто на свете, – добавил он с полным убеждением, – не может назвать меня занудным типом!

– Конечно, мой дорогой, – серьезно согласилась миледи, но в ее глазах плясали смешинки, как у Десфорда.

Она подошла к креслу, опираясь на руку сына, легонько похлопала его по плечу со словами:

– Я чудесно поболтала с Хеттой, Эшли. Насколько я поняла, твоя протеже – милая и воспитанная девушка. Честно говоря, меня это удивило. Возможно, ее мать не была такой безнравственной женщиной, как многие считают, зная историю ее замужества, – зато Уилфред Стин начисто лишен всякой нравственности. Мне кажется, леди Силвердейл к ней очень привязалась и собирается предложить ей остаться в Инглхерсте, хотя Хетта считает, что это не выход.

– Я знаю, мама, и полностью с нею согласен.

– Очень жаль, – спокойно сказала она. – Конечно, Хетта права. Так что вы намерены делать с бедной девочкой?

Десфорд изложил свой план, и миледи одобрила его, заметив, что, если будущим нанимателям Черри потребуется рекомендация, она даст ее. Переменив тему, милорд поинтересовался, как ей нравится история со старым Неттлкумбом, на старости лет пойманным на крючок собственной экономкой, и по его просьбе Десфорд еще раз описал свои приключения в Хэрроугейте.

Ничто не омрачало гармонию этого семейного вечера, и, когда милорд из своей спальни окликнул Десфорда, пожелав спокойной ночи, он чувствовал себя почти счастливым, отчасти – убедившись, что его наследник не собирается жениться на дочери отъявленной шельмы Стина, отчасти – выиграв два роббера из трех за вечер.

На следующий день перед возвращением в Лондон, когда лорд Рокстон удалился со своим бейлифом, Десфорду и его матери удалось поговорить наедине. Миледи пригласила Десфорда полюбоваться некоторыми новшествами, устроенными ею в розарии, и там, неспешно прогуливаясь по аллее, Десфорд, иронически подняв бровь, поинтересовался, должен ли он благодарить свою матушку за то, что его ожидал дома такой благосклонный прием.

– Нет, нет, Эшли, я и слова не говорила в твою защиту, – заверила его леди Рокстон. – Правда, я сказала, что ни одному слову не верю и никогда в жизни не была так потрясена!