Кросс по грозовым тучам
Шрифт:
Около двух лет назад на курсе реабилитации Тим пытался объяснить психологу желание служить Ирту Флаа. Сказал, что боль и зависимость делают его счастливым. После десятка мозгоправных бесед, Тиму стало лучше. Или кровь очистилась от Иртоцветения. Но свинья найдет грязь, а Чага — Хозяина. И никакие процедуры, психологи, Дальние пределы и доводы разума не помеха. Зря не залил в желудок стакан — другой, когда предлагали. Набрался бы смелости выложить Ларскому про веселую жизнь Чаги на Орфорте, а не проперся бы к Ирту, как
Сэм расстроится. Тим стиснул интерком на запястье, чувствуя, как помимо боли разрастается жар стыда. Он был слишком взвинчен и забыл отключить Сэма от связи, от получения его медицинских показателей. Теперь тот его убьет. И правильно.
Авиетка развернулась и чуть накренилась, заходя на посадку. С легким хлопком сработали челночные фиксаторы, пора выползать из кресла. Спина была мокрой. От выступившей крови или пота? Не фиг сбегать от врачей и переться сюда в таком виде. Прямиком в руки негодующего Сэма. Попытавшись сделать шаг к боковому створу, Тим споткнулся и упал. Ирт бы помог подняться Чаге, окружил ветвями и унес.
Беспомощность капитана стала приказом для системы управления. Невидимые ячейки корпуса перестроились, раздвинулись, и он соскользнул в сток под брюхом авиетки.
— Граув, скотина! Ты… ты!
Сэм, видимо, ждал его в парковочном шлюзе. В синих глазах горел праведный гнев. Стало смешно и страшно одновременно.
— Сэм…, — проблеял он.
Друг с силой ткнул пальцем в грудь, и Тим дернулся от щедрой порции новой боли.
— Ты пошел к нему, Граув! — обличительно провозгласил он. — Мне сказал, что не пойдешь, а сам пошел.
Слова прозвучали с таким пафосом, словно Сэм самостоятельно раскрыл страшный заговор, а не просто получил на интерком данные о повреждениях.
— Я… — Тим мучительно пытался сообразить что-нибудь оправдательное. — Я сейчас встану.
— Не смей даже шелохнуться, — железным голосом отрезал Сэм.
Через мгновение под спиной оказалась воздушная подушка и потянула вглубь шлюза. В голове Тима усиливался гул, почти избавляющий от чувства вины.
— После того, что ты сделал, я знать тебя не желаю, Граув!
— Но ты меня уже знаешь, — жалостливо возразил он.
Сэм фыркнул, всем видом демонстрируя незначительность этого факта.
В медотсеке мягко мерцал свет, и окружившие Тима роботы-манипуляторы напоминали отвратительных насекомых. Сэм не стал церемониться с истерзанным капитанским кителем и аннигилировал к чертям. Скосив глаза, Тим видел подсохшие кровавые разводы и налитые синевой пятна на голой груди и животе. Неприятно, что друг видел его таким. Кто просил его влезать? Хорошо, что корабль пуст, и народ, вернувшийся с Дальних пределов, рванул к родным и близким, на курорты или в казино. Никто не сунет сюда любопытный нос.
— Не переживай, капитан, я сохраню запись и буду показывать практикантам.
—
— Пытаюсь шутить.
— Знаешь, немного не ко времени.
— Не ко времени ты полез к изоморфу, хотя обещал этого не делать.
Тим открыл рот, чтобы извиниться, но мир бешено закружился, и чёрная дыра поглотила сознание.
Когда пришел в себя, в животе царила голодная пустота, а во рту — сухость. Сэм угрюмо сидел неподалеку. Подпер голову, а локти водрузил на стол, заваленный файлами и странного вида устройствами. Посередине всего хлама стояла большая чайная чашка.
— Хорошо, что вы быстро очнулись, капитан. Физически теперь в порядке. Китель я синтезировал новый — копия прежнего. Висит у выхода. На этом все. Мне пора улетать.
С решительным видом он встал, и Тим испугано приподнялся, едва успев удержать соскользнувшую с тела ткань.
— Сэм, пожалуйста, постой, выслушай!
Тот замер, но с видом, что уже вышел и закрыл за собой дверь. Похоже, выслушает.
— Я не мог по-другому. Этот следователь… ему нужно было знать. Он подбирался к тому, чтобы скачать у меня из головы весь проклятый Орфорт. Я не мог позволить это сделать.
— Ты знал, что будут спрашивать обо всем? Знал, что придется рассказать. Обещал не встречаться с этой тварью.
— Пойми, все это так…
Почувствовав себя беззащитным, он подтянул простыню и плотнее в нее завернулся.
— Ты не все знаешь, Сэм. Много я не рассказывал. Не мог. Если бы следователь подключился к нейронам, в памяти всплыло бы все до деталей. Забытых, слава богам. А рассказывать самому, видеть его ухмылку, ждать, что все-таки попросит визуального подтверждения. Невыносимо.
— Но ты же сам, сам говорил, что так будет лучше! — воскликнул Сэм.
— Я так думал и прости, ошибся. Воображаешь все правильно, а реальность другая.
«Врешь, Чага, ты врешь. И я, и ты знаем, как давно тебе хочется почувствовать меня в крови».
«Нет, это не так. Заткнись».
«Вспомни, когда ты только забирался в авиетку, то уже знал, что обманешь докторишку. Ты лживый земной уродец, которого я подобрал для своей забавы и попытался немного улучшить. Но улучшать тебя — бесполезное дело».
Чувствуя, как лицо заливает краска, Тим потер щеки ладонями. Простыня опять поползла вниз.
— Ладно, Тим. Что сделано, то сделано. Что-нибудь придумаем.
Сэм подошел и обхватил теплой рукой запястье.
— Я скоро уеду. Изоморфа депортируют, и все станет нормальным.
— Тьфу, после такой дозы ты не пройдешь предполетную проверку. Ни психологическую, ни физическую. Тебя никуда не выпустят, не то что на Дальние пределы.
— Пройду.
— С чего бы? Будут неадекватные реакции и дрянь в клетках. Я мог бы обновить кровь, но это не поможет. Нужно чистить ткани, а на это нет времени.