Кроссворд для негодяев
Шрифт:
Шея у женщины, на счастье, не была сломана. Виктор определил это сразу. С гортанью дело обстояло хуже. Пульс на шее, рассеченной шнуром, не прослушивался, но крови было немного.
– Вызывай «Скорую»! – не поднимая головы, бросил Логинов.
Оглянувшись, он схватил валявшееся на полу ванной полотенце, скатал его валиком и подложил блондинке под голову. Потом опустился на колени и, слушая, как Захаров, запинаясь, мычит диспетчеру «Скорой» адрес, открыл рот блондинки пошире и убедился, что язык на месте.
В
Злость на капитана Захарова постепенно ушла. По большому счету, в случившемся был виноват он, подполковник Логинов. Потому что недообъяснил. И потому что не проконтролировал. И все. Дискуссия закрыта, как сказал бы генерал Максимов.
Работенка была не из легких, даже для тренированного человека. Тем не менее Логинов, не снижая темпа, с упорством автомата продолжал делать искусственное дыхание четыре с половиной минуты и добился своего. Когда в очередной раз он склонился над блондинкой, она вдруг слабо пошевелила головой. Виктор вытер тыльной стороной ладони пот со лба, нащупал на шее блондинки сонную артерию, немного подождал и тяжело поднялся.
– Иди сюда, – позвал он Захарова. – Садись. Посмотришь за ней.
– А... а как?
– Внимательно! – рыкнул Логинов. Потом прошел в ванную, открыл кран, умылся и сказал уже спокойно: – За пульсом следи. Главное, чтобы не остановилось сердце.
Протиснувшись обратно в дверь, Виктор взял у капитана ключи, расстегнул на крепыше один браслет и подождал, пока тот наденет штаны. Снова защелкнув наручники и подтолкнув крепыша к кровати, он закурил и, глядя на сидевшего перед ним человека сквозь пелену дыма, спросил:
– Так кому вы звонили от «Топаза»?
– Никому, – быстро проговорил крепыш, глядя себе под ноги. Судя по всему, за это время он все обдумал и успел принять окончательное решение. Или на него подействовал поступок блондинки. Такое тоже могло быть. Главное, что теперь «колоть» его предстояло по новой. И это было хуже всего.
– Как знаешь, – проговорил Логинов, переходя на «ты». Ситуация все больше запутывалась, и на всякие политесы просто не было времени. До приезда «Скорой» Виктор успел осмотреть телефон крепыша. Трубка представляла собой просто мощный радиоудлинитель, и функция занесения номера последнего звонка в память отсутствовала. Логинов вздохнул и перезвонил в управление. Там все было по-прежнему: установочных данных из ГОВД не поступало, а оперативные работники докладывали о мелких происшествиях, к делу не относящихся.
– Разрешите? – просунулся в дверь спецназовец. – Там на лифте приехали врачи
– Пропустите! – приказал Логинов. – Заберете ее вещи и поможете донести до машины. Один человек пусть едет в больницу и следит, чтобы она опять не вздумала наложить на себя руки. Позже мы пришлем кого-нибудь на смену. Отзывайте людей с улицы и забирайте этого красавца и его машину со стоянки. Всех задержанных везите в управление. Рассадите так, чтобы исключить контакт. Все. Мы скоро подъедем.
– Суицид, – сказал Захаров возникшему в двери пожилому доктору-еврею. – Что-то там с гортанью.
Доктор кивнул и, не выказывая никаких чувств, склонился над блондинкой.
Логинов прикурил еще одну сигарету и, отойдя к окну, стоял, глядя на свое отражение в слезящемся окне, пока номер не опустел. Где-то в стороне сверкали молнии, и тогда вспышки освещали края нависших над городом тяжелых грозовых туч. Дождь почти прекратился.
– Товарищ подполковник, – послышался сзади голос Захарова. – Извините, я не...
– Ладно, капитан, – вздохнул Логинов, поворачиваясь. – Проехали. Только на будущее заруби себе на носу: тонкости своей душевной организации приберегай для посещения вернисажей. А на работе о них и думать забудь. Ясно?
– Да.
– Вот и ладно. Садись. Подобьем бабки. Что думаешь об этом субчике?
– Он что-то темнит. Я думаю, его нужно показать Матросову.
– Молодец, – немного насмешливо кивнул Логинов. – Голова у тебя работает. Значит, так. Звони дежурному, пусть приглашает майора на опознание. Дальше будет видно. По дороге заскочим на Московскую, посмотрим на этот новый дом в натуре. Карта, конечно, дело хорошее, но городской ландшафт – штука капризная. Ты когда-нибудь из снайперской винтовки стрелял?
– Нет.
– Ладно, звони, я пошел обуваться.
Дверь в 317-м не была заперта. Логинов для приличия постучался и вошел, услышав «вайдытэ!». Кавказец уже куда-то собрался и сидел на кровати в темных брюках, светлой рубашке и светлом зеленоватом пиджаке. В пепельнице лежало три окурка. Судя по всему, он терпеливо дожидался, пока Логинов зайдет за ботинками.
– Извини, Рубен, задержка вышла, – сказал Виктор, подходя к окну и обуваясь. – По девочкам?
– Да нэт. По работе. Торгуэм по чут-чут.
– Ясно. Хорошо получается?
– Нэ очэн. А што дэлать? У нас стрэляют, а я нэ хачу. Лучше торговать.
– Это точно, – вздохнул Виктор. – Торговать – лучше. Только не у всех получается. Ладно. Бывай.
– Бивай... Кароший ти челавэк, Виктор.
– Кто – я? – оглянулся на пороге Логинов.
– Да. Ти. Я много людэй видэл. Разных. Знаю, чиво говорю.
– Я – не хороший, – сказал Виктор. – Я – разный. Работа такая. Кому-то нужно и стрелять... Пока.