Кроссворд игральных автоматов
Шрифт:
Костя задергался:
– Буду признателен!…
Дэн покидал офис… С завистью его спину наблюдал Виноградов. В голове роились заносчивые мысли:
«Все же умею я жить!… Имею способность вовремя оказать услугу друзьям: я ему с деньгами помог, он завтра поможет с «ленд ровером»!
Константин уселся обратно за офисный стол. Денег не было теперь никаких: ни своих, ни чужих. Однако думать о «ленд ровере» было неизъяснимым блаженством.
Через пятнадцать минут, когда опьянение разговором улетучилось, дошло – срочная отгрузка
«Ерунда! – подумал Костя. – Как-нибудь выкручусь! Главное, у Дэна теперь будет «ленд ровер» – покатаемся!…»
5. Ошеломление Люси Тупозаглотышевой
– Второй «рено» покупает за два дня! Офигеть можно!… – проговорил
сотрудник автосалона. Это был маленький круглоголовый молодой человечек в черном костюме: пиджак на четырех пуговицах, ворот запахивается чуть ли не в десяти сантиметрах под кадыком. Рубашки не видно – какая она? – во весь ворот торчит широченный розовый галстук. И огромные уши – двумя лопухами по бокам стриженой головы.
– А ты уверен, что это он? Тот, вчерашний?… – недоверчиво спросил второй – выше среднего роста, худощавый, с длинным, загибавшимся книзу носом и рачьими глазами.
– Еще бы!… Я его хорошо запомнил! И костюм на нем тот же, что и вчера. Только сумок нет… Вчера он был весь обвешан сумками…
– Распродался уже… – пробормотал длинноносый по фамилии Чинарев.
Дэн Скотопасских и Виталий Кошелев стояли в десяти метрах от стола с компьютером, за которым беседовали продавцы. Покупатели осматривали новенький изящный «рено». Кошелев пребывал в совершенном восторге. Машина нравилась. Никогда бы не мог подумать, что скоро поучаствует в покупке эдакой штукенции.
Новенькие сиденья с обивкой из недорогой ткани – укрыты прозрачными целлофановыми мешками. Пухлый руль, приборная доска, торпеда – все источало невыветрившийся запах пластика.
– Класс!… – потрясенно выговорил Виталий.
– А я тебе говорил!… А ты не верил!… Это – то, что нам нужно!…
До продавцов автосалона, оформлявших документы, доносилось «А я тебе говорил!… А ты мне не верил!» И так минут пятнадцать. На шестнадцатой минуте лопоухий понял – ничего не получается. Компьютер отказывался выдавать требуемый документ.
– Черт бы их побрал! – разразился обладатель широкого галстука, удачно скрывавшего несвежую рубашку. – Покупают тут «рено» каждый день… А что я им, железный что ли?!… Хоть бы через день ходили!…
«А я тебе говорил!… А ты не верил!» – продолжало нестись от дальней стенки автосалона. Там стоял «рено», деньги за который были уже получены.
– Нет… Все! Полная труба! – пробормотал лопоухий. – Ничего не работает!… Теперь они от нас до ночи не уедут. Проклятая автоматизированная система!… Что же делать?!… Стоп… Что это такое?… Погоди, что это?
Чинарев, до этого смотревший на экран невнимательно, судорожно вильнул головой.
«Вы
Лопоухий попытался навести курсор на эту странную, ничем не спровоцированную надпись, но это ему не удалось – при приближении стрелочки надпись сама собой отпрыгнула в угол экрана. Лопоухий тупо взглянул на своего товарища.
– Что это? – вялым голосом спросил он.
– А я откуда знаю…
Лопоухий опять подвел курсор. Ужасная рамка отскочила в сторону… Широкий розовый галстук, казалось, сам собой полез у лопоухого из под пиджака.
Он щелкнул мышью. Просто так, ни на чем… Согласие «Да», которого он не нажимал, на мгновение выделилось и исчезло. Выскочило окошко форматирования диска.
– Что же это?!… – лопоухий вытаращился на экран. – Спасите! Да помогите же кто-нибудь!…
В этом вопле звучала бездна отчаяния.
– Эй, вы долго там будете колдовать?!… – зычным голосом выдал могильщик. – Нам ехать надо…
– Вирус! Вирус! – завопил лопоухий. От ужаса волосы на его ногах встали дыбом и зашевелились.
Снимая с себя ответственность, Чинарев поспешил из торгового зала. Зайдя во внутренних помещениях в комнатку бухгалтеров он проговорил сидевшей там в одиночестве худущей девице – у нее были рыжие крашеные волосы:
– Люда только что на компьютере жесткий диск отформатировал!… Там вся база данных! Все-все!…
Революционная песня разносилась над прекрасной современной улицей.
Перевший ее лопоухий человечек размазывал по лицу слезы. Он был уволен.
Народу на тротуаре было мало, а потому певец не чувствовал внимания публики. Вдоль бордюра стояли припаркованные машины, – их было множество. Работали рестораны – шум голосов и звон посуды доносился из дверей. Посетителям рано было расходиться. Тротуары пустовали.
Два-три особняка, из тех, что славятся офисами солидных корпораций, – ничего не производят, зато близки к правительству, – стояли с темными окнами. Трудовой день и организация денежных потоков уже закончены. Люди давно разъехались.
У входа в особняк, украшенного колоннами и статуями античных героев, лопоухий остановился.
– Гнида долговязая!… – проговорил он отчетливо. В голосе звучала ненависть и песня отчаяния.
Про царство свободы он более не горланил.
Тут же из тени, создаваемой гипсовым античным героем, выступил рослый человек. Не стесняясь преградил путь лопоухому. Тот отшатнулся и уставился на незнакомца.
– Это я-то?!… – угрожающе, тщательно разделяя слова, выговорил человек из тени.