Крот 3. Сага о криминале
Шрифт:
– Я тоже. Убрать его в ближайшее время уже не удастся. А на тебя он выйти может.
– Как?
– Город вроде бы большой, а места в нем мало. Обязательно столкнетесь. Но даже не это страшно… Страшно, что он, девочка моя, запомнил твою мордашку. А служба безопасности Кузьмы работает качественно.
Оксана еще больше поджала ноги, сцепленные пальцы рук побелели.
– Мне уехать?
– Не отпущу, – покачал головой Виктор Сергеевич. – Во-первых, такими кадрами не разбрасываются. А во-вторых, ты мне
– А может, провернуть через Шалву?
– Что именно?
– Он влюблен и выполнит любую мою команду. Убить – убьет. Утопить – утопит.
Гость подумал, пожевал губами, печально усмехнулся:
– Уже пробовали утопить, хватит. А убить? Нет. Твой Шалва слишком молод и горяч, чтобы выполнять такие задания. Потеряем больше, чем получим.
– Значит, пластика?
– И чем быстрее, тем лучше. Времени у нас нет.
– Но на это уйдет минимум месяц.
– А что делать? Единственный выход в сложившейся ситуации.
Оксана засмеялась:
– Как же переживет разлуку мой возлюбленный?
– А разлуки как таковой не будет. И для него, и для всех ты просто исчезнешь. Испаришься. Умрешь! Вместо тебя появится некая новая девочка. С твоей изумительной фигуркой, но с другим личиком. Родственница! Скажем, двоюродная сестра, для которой я уже придумал имя.
Она подняла на него вопросительный взгляд.
– Наиля… А если коротко – Наи! Красивое татарское имя. Тебе оно идет. – Виктор Сергеевич достал из серванта початую бутылку вина, налил в два фужера. – Здравствуй, Наи, – и нежно поцеловал девушку.
Была ночь. Город за окном медленно затихал, гасил излишне яркие огни, отходил ко сну. Нина и Кузьмичев сидели на кухне квартиры Пантелеевых при неярком свете, пили чай, иногда пригубляли вино.
– Он в палате один?
Нина усмехнулась:
– Естественно.
– Хоть какое-то улучшение наблюдается?
– Его колют какими-то препаратами. Видимо, наркозависимость ослабла.
– Сколько времени он пробудет там?
– Не меньше полугода.
Сергей сделал глоток, с сочувствием посмотрел на женщину:
– Врачи что говорят?
– Врачи, как всегда, настроены оптимистично. Организм молодой, сам себя защитит… – Нина прикурила от зажигалки, сделала несколько затяжек. – Я хочу сделать тебе предложение.
Кузьма слегка напрягся.
– Не пугайся, – усмехнулась женщина, – предложение должно тебя заинтересовать… – Она снова затянулась сигаретой. – Я хочу продать тебе акции «Мандарина».
Он кивнул:
– В общем, я понимал это.
– Ждал или понимал?
– Скорее понимал. И теперь принимаю предложение.
– Спасибо. – Она с укором посмотрела на собеседника. – Ты не хочешь спросить,
– И это я тоже понимаю.
Нина невесело засмеялась:
– Какой ты все-таки понятливый. Даже скучно. Все понимаешь, кроме одного.
– Чего именно?
Она подумала, отмахнулась:
– Теперь это уже неважно. Да, я целиком отдам себя, свою жизнь сыну. Он вылечится, и мы уедем отсюда. Я давно хотела это сделать, но… – Нина печально прикрыла глаза. – Но не сделала. Во многом из-за тебя.
– Из-за меня? – удивился Сергей. – Ты имеешь в виду ту прекрасную нашу ночь?
– Да при чем здесь ночь?! – отмахнулась женщина. – Ты либо лукавишь, либо действительно ничего не понимаешь. Ты что, забыл о моих многочисленных заходах в твою сторону? Я ведь почти в открытую намекала, почти ухаживала. Помнишь, я вдруг предложила уехать из этой страны вместе? Помнишь?
Он пожал плечами:
– Помню. Но как-то не придал этому значения.
Нина брезгливо фыркнула:
– «Не придал этому значения». Чему – этому? Моей глупой влюбленности? Моей наивности?
– Прости. – Кузьмичев положил руку на ее ладонь.
– Убери! – брезгливо бросила она. – Я не нуждаюсь в твоей жалости.
Они молчали тяжело и неловко. Затем Сергей долил в фужеры вина.
– Поверь, Нина, я всегда буду твоим другом.
Она тоже взяла фужер.
– Поверь, Сергей, ты сегодня окончательно потерял, может быть, лучшего своего друга. – Выпила до дна, зачем-то перевернула фужер вверх дном, поставила его на стол. – Пусть вытекут до капли наши печали и горести.
Вован сидел на хвосте Старкова почти целый день. Снимал, когда тот выходил из офиса. Почти поравнялся с его автомобилем в плотном потоке и успел снять его за рулем. Сделал фотографию, когда Владимир делал покупки в супермаркете.
Он «вел» машину Старкова до тех пор, пока тот не припарковался рядом с памятником Юрию Долгорукому. Быстро достал фотоаппарат, навел объектив на выходящего из автомобиля коллегу, сделал несколько снимков. Затем сфотографировал Старкова входящим под арку. Подрулил на противоположную от памятника сторону и стал ждать.
Они сидели друг против друга. Старков чувствовал себя неловко и не совсем понимал, с чего начать разговор. Николай с насмешливой улыбкой ждал.
– Даже не знаю, с чего начать, – пробормотал Старков.
– Начинайте с самого начала, – посоветовал «куратор».
– С самого начала… – повторил Владимир. – Нашелся первый заместитель Кузьмы Константин… Помните, которого якобы утопили в Иртыше.
Николай кивнул:
– Я в курсе.
– Я начинаю подозревать, что его исчезновение было бездарной инсценировкой. Слишком по-киношному все выглядит.