Крот из Лэнгли
Шрифт:
Пол Крамер отодвинул практически нетронутую тарелку с огромным бифштексом, жесткость которого позволяла предположить, что бык добирался своим ходом из Аргентины. Все равно тревога вызывала у него спазмы желудка, лишая его всякого аппетита. К счастью, здесь был коктейль «Свободная Куба» [5] . Появился обеспокоенный официант.
— No le gusta la carne, senor? [6]
— Нравится, нравится, — ответил Пол Крамер, принесите еще порцию «Свободной Кубы».
5
Смесь
6
Сеньору не нравится мясо? (исп.).
Это была уже шестая за сегодня. Волны Карибского моря по другую сторону улицы Малекон, расположенной вдоль берега и протянувшейся через весь город, начинали приобретать расплывчатые очертания.
Терраса бара «Эль-Гаучо» утопала в адском шуме старых дребезжащих колясок и трескучих автобусов. Впрочем, они были единственными посетителями. Пользуясь этим уединением, Карин наклонилась к своему любовнику и поцеловала в ухо, скользнув в него шаловливым язычком, который стал там вертеться, как маленький зверек.
— До чего же ты милый! Мне жутко хотелось этот браслет.
Перед обедом они дошли до соседнего отеля «Шератон», и Пол Крамер подарил ей браслет из слоновой кости в золотой оправе. Затем они устроились в мрачном и восхитительно прохладном баре отеля, чтобы распить бутылку выдержанного «Моэ».
— Пустяки, — несколько вяло ответил агент ЦРУ.
От «Свободной Кубы» и духоты его неудержимо клонило ко сну. Вдруг на противоположной стороне улицы Малекон, на маленькой стоянке припарковался старый автомобиль, из которого высыпало около полудюжины молодых людей обоего пола. Оставив дверцы открытыми, они включили на полную громкость радио, поставили бутылку рома на крышу машины и, разбившись на пары, стали танцевать, повернувшись к морю, импровизируя маленький праздник при своих ограниченных возможностях.
В окружении рома, солнца, танцев и любви жизнь доминиканцев была не так уж плоха.
Карин сейчас же стала ерзать на стуле, извиваясь, как влюбленная кобра.
— Какая шикарная музыка, — воскликнула она. — От нее мне захотелось трахаться.
Поскольку он не отреагировал, она положила руку на его волосатое бедро и отважно просунула пальцы в шорты, теребя вялый член.
— Пойдем, — сказала она, потрахаемся, а затем отправимся загорать. Потом пойдет дождь, и мне уже не удастся загореть.
С момента приезда в Санто-Доминго, пять дней назад, у нее было две навязчивых идеи: заниматься любовью и загорать. Одеваясь в вызывающие майки, Карин загорала везде, даже в безлюдных бухточках возле скал, рассыпанных вдоль авенида Лас Америкас, заброшенной автострады с двусторонним движением, соединяющей город с аэропортом. По обе ее стороны располагались бесчисленные маленькие мотели, утопающие в тропической растительности, предназначенные для приема случайных пар.
Однажды в порядке забавы они зашли в такой мотель, чтобы завершить знойный флирт, начатый на скалах. Полу пришлось овладеть Карин стоя, прислонившись к стене, настолько простыни были грязными...
От ее ласк он открыл глаза, приходя в себя, повернулся и завопил:
— La cuenta, por favor! [7]
Теперь ее пальцы неистовствовали в шортах, исполняя разнузданную сарабанду. Тропический климат удесятерил сексуальную мощь Пола, и он занимался любовью с утра до вечера. Карин
7
Счет, пожалуйста! (исп.).
Подошел официант, неся счет, уставившись горящими глазами на натянувшиеся теперь шорты Крамера. Тот положил на стол горсть песо и встал.
Карин сейчас же обняла его за талию и увлекла в сторону Малекона.
Духота охватила их. Большие белые облака уже заслоняли солнце. Они пошли пешком: их отель «Комерсио» находился менее чем в километре, в центре колониальной зоны. Пол бросил рассеянный взгляд на два корабля, севших на мель в нескольких десятках метров от Малекона, заброшенных туда тайфуном небывалой силы, пронесшимся неделю назад. Его возбуждение сразу спало. Стоило ему перестать пить или заниматься любовью, как все тот же навязчивый вопрос всплывал в голове и без конца там прокручивался: что же с ним будет?
Конечно, имея двадцать тысяч долларов, он сможет продержаться несколько месяцев. А потом?
Едва приехав, вырвавшись из объятий Карин, он бросился к телефонному справочнику. Его ожидало ужасное разочарование. Там не было ни одного телефона посольств восточноевропейских стран. Не было даже Кубы! Остров находился всего в пятидесяти километрах, но между двумя странами не существовало никаких отношений. В справочнике был только телефон представительства сандинистской Никарагуа. Пол обнаружил фамилии двух дипломатов и на следующий же день позвонил и попросил разрешения обратиться к советнику.
По-английски, так как его испанский никуда на годился.
Ему вежливо отказали. Он написал записку и сам отнес ее в посольство. Анонимно. Сказав только, что ему хотелось бы срочно связаться с Майком из советского посольства в Вашингтоне. Он не решился позвонить ему, опасаясь засветиться.
На другой день он снова позвонил в сандинистское посольство, чтобы получить ответ на свое послание, но ему снова отказали. Это повергло его в глубокое отчаянье. Удирая из Вашингтона, он был уверен, что в Санто-Доминго он легко сможет связаться со своими «хозяевами».
Теперь он осознал, что единственным звеном, связывающим его с русскими, является высокий темноволосый жизнерадостный человек, возможно, уроженец юга России, которого он знал только по имени Майк. У него не было даже номера его телефона. Майк всегда сам находил его в определенные дни в ресторане на Коннектикут-авеню, где он часто обедал.
Теперь он чувствовал себя потерянным, сидящим между двух стульев. И еще эта стерва Карин, которая ни о чем не догадывается! Он ей наплел, что взял несколько недель отпуска перед тем, как приступить к новой работе в Европе... А ночью он часами лежал с открытыми глазами, спрашивая себя, что ему делать. Он послал письмо с призывом о помощи в советское посольство в Вашингтоне для передачи Майку. Учитывая темпы работы почты в Санто-Доминго, он будет здесь еще весной. Временами у него появлялось желание пойти в американское посольство и все рассказать...