«Крот» в окружении Андропова
Шрифт:
В Бристоле ему протянул руку помощи преуспевающий промышленник Рональд Ган, который не только приютил его, но и устроил аспирантом в лабораторию ученого-физика Невилла Мотта [6] . Это во многом определило дальнейший жизненный путь Клауса Фукса.
В декабре 1936 года он защитил докторскую диссертацию и приступил к научной деятельности в Эдинбурге, в лаборатории профессора Макса Борна.
Там из-под его пера вышло несколько научных трудов, снискавших ему известность в научных кругах Европы. Плодотворное сотрудничество с профессором Борном оказалось, к сожалению, непродолжительным. Макс Борн наотрез отказался участвовать в разработке секретного проекта
6
Невилл Мот — английский физик. В 1954–1971 г.г. руководил Кавендийской лабораторией. Нобелевский лауреат. (Прим. авт.)
Успешно начатая карьера ученого-физика чуть было не оборвалась в мае 1940 года — нависшая над Туманным Альбионом реальная угроза гитлеровской агрессии побудила Лондон интернировать, к счастью ненадолго, немца Клауса Фукса в Канаду, в специальный лагерь в Квебеке. Но на помощь ему пришли друзья, ученые сразу нескольких научно-исследовательских центров Англии. В итоге — в конце декабря 1940 года опальный немец возвратился на берега Туманного Альбиона и подключился к разработке проекта «Тыоб эл-лойз» — «Трубный сплав». За этим малопонятным названием скрывался план создания в течение ближайших двух лет атомной бомбы. Такая задача была поставлена английским правительством перед учеными-физиками.
Клаус Фукс
В рамках проекта «Трубный сплав» были сформированы четыре независимых друг от друга научно-исследовательских коллектива. В один из них, Бирмингемский, попал Клаус Фукс. Именно там, в Бирмингеме, засверкали грани его таланта: при расчете энергетического потенциала атомной бомбы и при решении проблемы расщепления изотопов с целью получения чистого урана-235. А затем произошло, на первый взгляд, нечто необъяснимое.
«Я в конце 1941 года, - вспоминал впоследствии сам Фукс, — связался с одним товарищем, который, как я предполагал, мог передать имевшуюся у меня информацию советским представителям». Товарищем, с которым связался Фукс, оказался Юрген Кучински, старший сын известного немецкого ученого-экономиста Рене Роберта Кучински.
Семья Кучински, опасаясь преследований со стороны пришедших к власти нацистов, вынуждена была покинуть Германию и обосноваться в Лондоне. Здесь Рене Кучински обзавелся обширными связями в политических и научных кругах, отдавая предпочтение приверженцам Лейбористской партии. Его же сын Юрген и дочь Рут еще в Германии связали свои судьбы с коммунистическим движением.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что Клаус Фукс обратился к своему давнему другу-единомышленнику.
«Вначале, — свидетельствует Юрген Кучински, — я связал его с одним товарищем из советского посольства, а затем, когда этот контакт в силу различных обстоятельств прервался, я связал его с «Соней». Таким образом, я дважды связывал его с советскими представителями. То, что он, обладая такой важной информацией, сам решил передать ее Советскому Союзу, показалось мне совершенно правильным и необходимым в той ситуации».
Так же, как и Юрген Кучински, сам Клаус Фукс ни разу за всю жизнь не проговорился о том, по каким таким причинам прервался его первый контакт с советским посольством. Вот все, что было сказано им по этому поводу: «Мне сообщили лондонский адрес, который стал моей явочной квартирой. Позднее был найден более конспиративный метод организации этих встреч: в определенное время я должен был встречаться с другим товарищем, на этот раз женщиной,
Именно этой женщине он передал исчерпывающую информацию о «Трубном сплаве». Юрген Кучински назвал се «Соней». Это был оперативный псевдоним его родной сестры Рут, в то время уже сотрудницы ГРУ — Главного разведывательного управления Генштаба Красной Армии.
Прежде чем объявиться в Лондоне, Рут Кучински, она же Рут Вернер, Урсула Кучински, Рут Бертон, Рут Брюер, Мария Шульц, прошла блестящую практическую школу разведывательного мастерства, азы которого преподавал ей в Шанхае Рихард Зорге. Он-то и вовлек се в беспокойную, опасную, но удивительно интересную жизнь нелегального разведчика. Затем в Москве она овладевала морзянкой, теорией радиодела, премудростями монтажа и демонтажа шпионской радиотехники и т. д. и т. п. Ей посчастливилось работать не только с Зорге, но и с Фредом Штерном, знаменитым в Испании периода Гражданской войны «генералом Клебером», а также с легендарным Шандором Радо, руководителем «Доры», одной из самых действенных резидентур советской военной разведки в годы Великой Отечественной войны. География ее разведывательного пути выглядела так: Шанхай — Мукден — Пекин — Краков — Катовице — Данциг — Закопане — французская Швейцария — Женева и теперь — Лондон. Рядом с семьей, с родителями и братом.
По признанию самого Фукса, Рут была самой симпатичной из всех его связников. Как правило, они выезжали на велосипедах в лес, там он передавал ей из рук в руки письменную информацию — копии его собственных исследований или запечатленные его фотографической памятью сведения об общем проекте «Трубный сплав».
Значительно позже, в беседе с Маркусом Вольфом, Рут призналась, что как-то из чисто женского любопытства взглянула на полученные после одной из очередных встреч бумаги и почувствовала, что значит быть полнейшим профаном, — ничего не поняла, как она выразилась, в формулах и «иероглифах» Фукса, написанных чрезвычайно мелким почерком.
В 1942 году Ее Величество королева Великобритании дарует немцу Клаусу Фуксу британское подданство. Вызвано это было тем, что Роберт Оппенгеймер лично просил англичан включить Фукса в состав группы физиков-ядерщиков, приглашенных участвовать в «Манхэттенском проекте».
И вскоре «Соня» уведомила Москву о том, что ее подопечный дал согласие на участие в «Манхэттенском проекте» и скоро отправится в США. Москва не промедлила с ответом: через «Соню» были переданы Фуксу пароль и подробные инструкции о том, где и как он сможет установить связь с резидентурой в Нью-Йорке.
Там его принял на связь советский агент «Раймонд» — Гарри Голд, который все материалы, передаваемые Фуксом, доставлял сотруднику резидентуры Анатолию Яцкову.
Регулярная связь с Фуксом продолжалась пять месяцев, после чего он пропал. Его младшая сестра Кристель, осевшая в США еще в 1933 году, известила Гарри Голда о том, что ее брату пришлось срочно покинуть Нью-Йорк и выехать на юго-запад США. Более точного адреса он не оставил.
Юго-западом США оказался небольшой провинциальный городишко Лос-Аламос, где в условиях строжайшей секретности трудились, не покладая рук, сорок пять тысяч участников «Манхэттенского проекта»: ученые с мировым именем, включая двенадцать лауреатов Нобелевской премии, опытнейшие инженеры и техники, высококвалифицированные рабочие. Администрацию этого огромного коллектива возглавлял американский генерал Гровс, надменно утверждавший, что вверенное ему хозяйство окружено настолько плотной завесой секретности, что в Лос-Аламос ни одна живая душа, даже мышь, не проникнет. «Манхэттенский проект» действительно был окружен невиданной дотоле тайной. Достаточно сказать, что даже вице-президент США Гарри Трумэн ничего не знал о работах в Лос-Аламосе. Исключением была лишь Москва.