Кротовский, сколько можно?

Парсиев Дмитрий

Осматриваю полость в панели. Размер такой… пожалуй потолще, чем юэсби вход… вот гады, гранату в меня кинули. Доспех сразу потерял треть прочности. Этак они быстро меня без брони оставят…

Очередная пуля прилетает в мою непутевую башку. Шлем принял урон, но голову мотнуло так, будто молотком по каске врезали… ну точно… как я мог забыть! Снимаю с уха артефакт в виде серьги и запихиваю в проем. Артефакт входит с легким щелчком… в притирочку входит… не больше, не меньше… как родной.

Ну? Будет нам счастье? Будет: «портал активирован,

до закрытия десять секунд», — а мне больше и не надо. Ныряю рыбкой, успев поймать спиной еще один осколочный привет. Ничего. Доспех быстро отрегенерирует. Да и до полуночи совсем чуть-чуть осталось.

Поднимаюсь на ноги. Осматриваюсь. Куда я попал? Мой навык картографа показывает однозначно, что я уже не в Зурабду, а в другом незнакомом мире. Метка на Белкину, которую поставил Гамлет, активировалась. Значит, и Белкина в этом мире. Это хорошие новости, даже очень хорошие, но на этом хорошие новости закончились.

Я стою посреди мертвого города. Пустые бетонные многоэтажки смотрят на меня провалами выбитых окон. Зеленоватая токсичная Луна непривычной формы и размера разливает над мертвым городом неприятный ядовито-фосфорный свет.

Похоже, в этом городе недавно была война или катаклизм. Ох, ладно, завтра буду разбираться. Секундная стрелка хронометра отсчитывает последние секунды. Присаживаюсь на кусок разломанного армированного бетона и дожидаюсь возврата в обычный мир…

В последний миг пронзила пугающая мысль, а в какой мир меня на этот раз перенесет? А вдруг не в Кречевск? Я и так каждые сутки по два раза проживаю. А если теперь по трем мирам меня будет перещелкивать? Сутки в Киртасе, сутки в Кречевске, сутки в новом мире…

Пронесло. Сразу перенесло в Кречевск. Первым делом набираю номер Белкиной. Пересчитываю в трубке гудки… один, второй… пятый… десятый… когда уже собирался отрубить мобилу, трубка вдруг ожила:

— Слушаю, — отвечает грубый хриплый мужской голос.

— Я могу поговорить с Маргаритой Белкиной?

— А кто спрашивает?

Глава 5

— Граф Кротовский, — отвечаю сухо, — Почему она не сама отвечает?

— Ах… это вы граф… — голос на том конце заметно смягчился, — Что-то странное случилось…

— Что случилось? — напрягаюсь внутренне, предчувствуя скверные новости.

— Владетельница наша… светлая Маргаритка… сидела в этой самой комнате до полуночи, — начал объяснять голос, —…ты, говорит, Степан, набери мне ванную и сразу после полуночи меня позови… желаю, говорит, ванную перед сном…

— Ну, говори толком.

— А теперь нет ее в комнате, — сокрушается незнакомый Степан, — Выйти никуда не могла. Окна изнутри закрыты. Я всю комнату перерыл. Нету… нигде нету… ведь только что здесь была. Слышали, как за две минуты до полуночи по комнате ходила…

— Значит так, Степан, — прерываю стенания слуги, — Держи меня в курсе. А когда появится, попроси мне перезвонить. Все, отбой…

Отключаюсь

и устало сажусь на кровать. Понятно, что Белкину слуги не найдут. Клятый Баклажан сделал так, что в родной мир переместиться она не смогла. Ну что ж. Перетряхну вверх дном этот чертов мир с зеленой луной, но Белкину найду… а пока спать. В Кречевске у меня тоже проблем хватает. И решать их лучше со свежей головой…

Утром разбудила Анюта. Голос у нее полон радостного возбуждения. Анюта и раньше была девушкой энергичной, а став богатыркой третьего уровня, просто переполнена жизненной силой. Ей бы вести на популярном телеканале утреннюю программу «С бодрым утром», кого угодно растормошит.

— Анюта, откуда столько оптимизма? — спрашиваю хриплым со сна голосом, — Ты так радуешься, будто…

— Будто что?

— Даже не знаю… не приходит ни одной подходящей аналогии.

— Брось, Сережка, почему нельзя радоваться началу нового дня?

— Можно, конечно… я ж не против… встаю-встаю…

— Вот и я так думаю. К тому же есть повод для радости. Мы переезжаем.

— Что значит переезжаем?

— Если ты не заметил, мы живем в ратуше. А ратуша вообще-то не предусмотрена для проживания. Ратуша — это учреждение.

— Куда еще переезжаем? Обалдела? Переезд хуже пожара.

— Ева тебе подробно расскажет.

— Нет уж. Ты и рассказывай. Что опять случилось?

— Ну почему обязательно случилось… бука ты, Сережка, во всем видишь неприятности.

— У меня работа такая. Во всем видеть неприятности. Так что с переездом?

— Ева провела в парламенте еще несколько законопроектов. В том числе о незаконной передаче части городской собственности разным промышленникам.

— А… это хорошо. Англичане сильно оборзели. Захапали себе лучшие городские здания. А причем тут переезд?

— Притом. Городской правительственный дворец тоже вернули городу.

— Что-то я не припомню в Кустовом дворцов.

— Ну, дворец — это громко сказано. Очень хороший, большой, красивый особняк в центре города. Моргор там себе резиденцию устроил. Так вот. Ева его оттуда выпнула… пиу-у… — Анюта изобразила, как был выпнут англичанин Моргор, —…в течение двадцати четырех часов… извольте на выход… что? Ты чем-то недоволен?

— Напротив. Отличная работа. Ева все правильно сделала. Нам нужно укреплять авторитет правителя. Да… переехать в городской дворец будет правильно.

— Ну вот то-то же… выходи завтракать. Там кстати Кеша тебя ждет.

— Иду… уже иду…

После завтрака принял Кешу в своем кабинете. Можно было и в столовой за завтраком с ним поговорить. Но, во-первых, обсуждение дел за едой плохо сказывается на пищеварении. Во-вторых, так солидней. Для Кеши это важно, что я принимаю его «по-взрослому».

— Сделал, Сергей Николаич, — Кеша сияет от радости… сегодня просто какой-то праздник оптимизма, — Давно такого настроя не испытывал. Светлые идеи будто сами в голову лезли.