Кроусмарш

Калбазов Константин Георгиевич

Андрей уже направился было вслед за тремя охотниками, четвертый стерег вход в долину, обеспечивая безопасность, как вдруг остановился. Все время, пока он находился здесь, его переполняла целая буря чувств, а потому он ничего не замечал вокруг, но вот теперь, когда предстояло заняться делом и он точно знал, что ему нужно делать, теперь, когда у него в душе вновь поселился покой и уверенность в себе, он вдруг почувствовал ЭТО.

Чем было ЭТО, он так и не понял. Словно пораженный громом, он застыл и медленно обернулся в ту сторону, откуда по идее должна

была прикатиться машина, так как в тот момент, когда его ударила молния, машина продолжала ехать. ЭТО чувствовалось примерно в трех метрах от заднего багажника машины. ЭТО было похоже на могучую подземную реку, но только текла там не вода, и вообще нечто нематериальное, которое именно в этом месте круто поднималось вверх, а затем, достигнув своего пика, практически на поверхности земли резко обрывалось вниз и уходило в глубь земли под таким же углом, как и поднималось, и этот пик был именно в том месте, где должна была проехать машина. Особо не напрягаясь, Андрей вспомнил, что именно от этого места тянулись появившиеся словно из ниоткуда следы его машины.

Прислушавшись к своим ощущениям, он вдруг понял, что вполне может вернуться домой. Просто ему нужно было этого захотеть. Он сам не знал, как это было возможно, но он четко понимал, что способен попасть только в оставленный им мир, а не заблудиться где-то во вселенной или безграничном скопище параллельных миров, потому что он так и не понял, что это было за место, куда забросила его судьба.

Находясь в прострации, он приблизился к этой точке и представил себе то место, которое было им покинуто там, на Земле. В ответ на эти мысли в воздухе появилось марево, которое порой замечаешь, когда жаркие солнечные лучи согревают влажную землю. Вот только это марево имело строго очерченный круг радиусом примерно в три метра, вернее, это был не круг, а половина окружности, но он чувствовал, что под землей она продолжается и образует правильный круг. Он понимал, что стоит ему ступить в эту своеобразную арку – и он окажется на той самой поляне, возле ямы, оставшейся от подвала домика лесника. Но вот сможет ли он вернуться назад, этого он не знал.

Сердце вновь защемило от тягучего чувства тоски, охватившего его с новой, куда большей силой. Не в силах на что-либо решиться, он просто опустился на траву, глядя на это марево и испытывая нешуточную борьбу в своей душе.

Ему нужно было пройти только три-четыре шага – и он оказался бы дома. Вот только где его дом? Там, где его ждала, а может, уже и не ждала его прежняя семья, которой, он чувствовал это, он нужен. Или здесь, где его ждала жена, которая носила под сердцем их ребенка, сын, которого он любил всем сердцем, друзья и соратники, которые не раз рисковали ради него жизнью и ради которых он рисковал своей, его вассалы, которые доверяли ему настолько, что готовы были пойти за ним, куда бы он ни повел их.

Портал, а иначе он его назвать не мог, просуществовал минуты три, после чего просто истаял, но Андрей понимал, что способен открыть его вновь. Вот только не сегодня, а через сутки, но он мог это повторить.

А значит, он мог увести с собой тех, кто был ему дорог. Увести всех. Для этого ему даже не нужно было проходить через портал самому, а просто стоять и поддерживать его. Если не успеют пройти все, он мог повторить это на следующий день – и так отправить туда всех. Но что они там будут делать? Они не знакомы с реалиями той жизни. Мало того, они просто не смогут жить в том высокотехнологичном обществе. Возможно, их возьмут под свою опеку и будут изучать как подопытных кроликов, – нечто подобное ждет и его, но подобной жизни он не желал ни себе, ни им. А возможно, их всех ждет просто психушка, потому что того, чего не может объяснить наука, не может быть. Этого можно будет избежать, если все сохранить в тайне, но это опять-таки возможно, если он отправится туда один или заберет с собой жену с сыном.

Но сможет ли он жить в том мире? Сможет ли он жить в обществе, где быть просто мужчиной считается чуть ли не преступлением, потому что там элементарно нельзя постоять за себя или за своих близких. Тебя оскорбили – прекрасно, есть суд, который разберется и определит степень вины оскорбившего, а может, сочтет и тебя виновным. Да, здесь был жестокий мир, здесь была своя язва в лице всемогущей инквизиции, но пока ему удавалось все же противостоять ей, здесь ты мог погибнуть от столкновения со множеством опасностей, которые могли иметь множество лиц – от клыкастой морды орка до банального аппендицита или отравления. Да, все это было. Но этот мир был честнее. И он ему нравился. И потом, здесь он был кем-то. А кем он станет там? Опять одним из пяти миллиардов? Какая жизнь его ждет? Здесь он мог быть хозяином своей судьбы, а там… Там он почти за сорок лет так и не смог стать никем, он был не приспособлен к жизни в том мире, здесь же обрел себя. Другого себя, такого, которому просто нет места в том мире.

Андрей задумался: а хочет ли он что-либо менять в своей нынешней жизни? И вдруг понял, что не хочет. Не нужно ему этого. Он хочет вернуться к своей жене, хочет вновь ощутить в своих объятиях ее тело, хочет подурачиться с сыном, хочет вновь встать в конный строй и вломиться в ряды противника, хочет постараться помочь людям, для которых нет места в его прошлом мире и которые обрели свой дом здесь, в мире этом. Он вдруг отчетливо понял, чего он не хочет. А не хочет он менять свою жизнь, потому что именно она была его настоящим и здесь он видел свое будущее. А тот мир был просто его прошлым. Воспоминаниями.

Тряхнув головой, он вскочил на ноги, с удовольствием потянулся, стряхивая с себя все переживания и мрачные размышления. Что ж, дом его здесь, здесь и все его заботы, а сейчас ему нужно немного золота, которым готова была поделиться эта речушка. Для этого нужно было совсем немного: просто поработать. Подхватив сито, он направился к реке.

Прошлое осталось в прошлом, его же ждало настоящее и будущее. Каким оно будет, то будущее? Ответа на этот вопрос он не знал, но был готов за него драться.