Кровь Ангелов

Градова Ирина

– Погодите-погодите, – перебила визитера Алла, – вы сказали, что являетесь опекуном Ильи?

– Ну да, а что же тут странного?

– Значит, Илья был лишен дееспособности?

– Митя сделал это еще пять лет назад, когда какие-то уроды обманом выманили у парня большую сумму денег. Дмитрий понял, что таким образом его могут заставить сделать что угодно, а нужно

было думать о будущем: рано или поздно Дмитрий остался бы один, и тогда всякая нечисть налетела бы на него, словно грифы на мертвечину… Кто же знал, что все это случится так скоро?!

– Но разве сам Гагин не мог стать опекуном сына? – удивилась Алла.

– Так он и стал, просто в своем завещании…

– Гагин составил завещание? – снова прервала собеседника Алла. – Почему в этом возникла необходимость, ведь он был еще не стар?

– Дмитрий болел астмой.

– Я в курсе, но это не приговор: его сестра сказала, что он страдал этим с детства.

– А-а, вы с ней говорили…

– Естественно.

– Это правда, болезнь хроническая, и от нее обычно не умирают, если соблюдают осторожность и принимают препараты. Однако в последнее время у Мити пошаливало сердце, и он даже попал в больницу на целый месяц, а потом еще столько же провел в санатории для сердечников.

– Его сестра об этом не упоминала.

– Оно и понятно, ведь они практически не общались! Зато после больницы Митя впервые по-настоящему задумался о том, что будет с Ильей, когда его самого не станет.

– Илья ведь богатый наследник, верно?

– Правильно! А из-за своих особенностей он, само собой, не в состоянии разумно распорядиться наследством. Но Дмитрий боялся не столько этого, сколько того, что живым Илья бандитам нужен не будет – они избавятся от него, как только приберут к рукам его состояние! А еще были некие, гм… дамы, желающие присоседиться к человеку, которого легко обмануть и заставить поверить в «неземную любовь».

– И поэтому Гагин составил завещание?

– Да.

– Он оставил все Илье?

– Разумеется. В завещании указано, что в случае смерти Дмитрия я автоматически становлюсь опекуном

его сына и все операции со счетами, движимым и недвижимым имуществом могут осуществляться только с моего ведома и согласия.

– Откуда вы знаете о содержании завещания, ведь его еще не оглашали?

– Оно составлялось в моем присутствии, ведь я, как возможный опекун, должен был дать свое согласие.

– Вы понимаете, что становитесь первым подозреваемым? – поинтересовалась Алла.

– Конечно, но у меня, видите ли, нет мотива для убийства.

– Ну как же, позвольте! Гагин был богат, и все его состояние достается сыну, опекуном которого становитесь вы, – чем не мотив?

– Знаете, я ведь тоже отнюдь не беден!

– Как говорится, деньги к деньгам…

– Ну, тогда у меня алиби.

– Какое?

– Я только вчера вечером вернулся из Стамбула.

– Командировка?

– Свадьба племянницы, гуляли неделю.

– Мы это проверим.

– Извольте! Так, значит, Илья пропал?

– Верно, но мы обязательно его отыщем. Как вы считаете, его могли похитить?

– В принципе, могли, но в этом нет ни малейшего смыла!

– Похитители могли этого и не знать, полагая, что после смерти отца Илья становится единственным наследником. Они, скорее всего, ничего не знают о завещании, а значит, считают, что подпись Ильи на документах имеет законную силу.

– Вы думаете, его могут заставить подписать генеральную доверенность?

– Или дарственную, к примеру.

– Какова, по-вашему, вероятность, что Илью отпустят после подписания бумаг? – спросил, хмурясь, Домиташвили. – Вдруг он уже мертв?

– Вряд ли, – покачала головой Алла. – Обычно подобные сделки проворачивают, пока жертва еще жива: вдруг что-то пойдет не так и придется ее предъявить? Но пока что это – разговор в пользу бедных: мы понятия не имеем, имело ли место похищение! Не волнуйтесь, Илью ищут. Лучше скажите мне вот что: вы упомянули женщин, которые, по вашему утверждению, пытались подобраться к Илье с целью наживы.

Конец ознакомительного фрагмента.