Кровь ангелов
Шрифт:
– Теперь ты, – Вальгорн посмотрел на Ретира, и тот вытянулся, изображая рвение.
Нет смысла класть все яйца в одну корзину, как говорят на Волюнтасе, экзорцисты, конечно, парни шустрые, но к подобной опасности Ларс наверняка готов, и надо приготовить ему сюрприз.
– Все понял? – спросил владыка Империума, закончив инструктировать префекта.
– Так точно!
– Это первое. А второе – нам нужно узнать, кто оказывал и оказывает ему помощь, ведь не сам же он сбежал из дворца, откуда-то нашел деньги, транснавис и прочее… Понимаешь?
– Так точно! А если наш замысел удастся,
Вальгорн вздохнул – преданность хорошая штука, но отчего она так плохо сочетается с умом?
– Нужно, – сказал он. – Эта информация в любом случае пригодится. Действуй.
Ретир отдал честь и вышел.
Владыка Империума, хозяин Мерцающего трона остался один в своем таблинии, хотя нет, не один, в компании мыслей, замыслов и страхов – порой, в минуты тяжких раздумий, ему казалось, что все эти вещи более материальны, чем окружающие его люди…
Внутренний двор за время правления новой Божественной Плоти мало изменился – те же полутемные коридоры, по-разному убранные помещения для утех, комнаты для «игрушек», крохотные перистили с фонтанами. Сменились только его обитатели – тех, кто услаждал Нервейга и его фемину, перебили преторианцы под присмотром Карелуса, а взамен набрали новых.
Гомункулы, полулюди, несколько полных женщин и мужчин – все, что душа пожелает.
Но тот, кто шел сейчас по проходам внутреннего двора, знал его очень хорошо и ориентировался свободно. Над громадным дворцом плыла зимняя ночь, «игрушки» большей частью спали, и в заполнившей здание тишине любой звук казался необычайно громким – шорох шагов и время от времени покашливание.
Он пересек перистиль, в центре которого росло гром-дерево с Таэды, а на стенах висели деревянные маски демонов Хаоса, и свернул в залитый тьмой дверной проем. Переступив порог, постоял мгновение, но не для того, чтобы привыкнуть к мраку – его глаза адаптировались мгновенно, – а давая тем, кто ждал в комнате, себя рассмотреть.
Хотя его уже наверняка узнали – по запаху.
– Явился не запылился, – сказали из угла, где шевельнулась уродливая тень.
– Как всегда вовремя, – проговорил тот, кто переступил порог. – Вы в порядке?
– Еще в каком, – отозвались с пола, где, разбросав конечности, лежал на животе некто. – Пищи хватает, развлечений столько, что можно только ими и заниматься… жаль, что нам это недоступно.
Голоса существ, что ждали в темной, много лет пустовавшей комнате, были почти одинаковыми.
– Что, Друг толкает? – спросил тот, кто переступил порог.
– Еще как. Он у меня молодой, не то что у тебя, и хочет многого, – ответили с пола. – Ты сам что скажешь?
– О, процесс идет как надо, развивается, как я и предполагал. – Пришедший уселся, скрестив ноги. – Он слаб, хоть и считает себя сильным, и мое воздействие, помноженное на влияние Мерцающего трона, сводит его с ума, и скоро он задумается о том, о чем когда-то задумался один из его далеких предков.
– Но Вальгорн же учился в Скола Анимус? – поинтересовались из угла.
– Ничего себе, ну и что? – Сидевший, скрестив ноги, пожал плечами, и движение это вышло у него каким-то странным. – Их учение не годится для таких случаев, оно
– Яростные страсти скорее уничтожат, разорвут на части того, кто им следует, – задумчиво произнес тот, что лежал, – чем очистят его и позволят стать сильнее… Великолепно. Значит, скоро мы сможем пустить в ход еще несколько яиц, и у нас будет много новых Друзей.
– Не спеши, не греши, не кипеши, – пробормотали в углу. – Когда лезешь на свет, тебя могут заметить, а мы выбрались на самое освещенное место, к Мерцающему трону. Куда проще было прятаться на отдаленных планетах… Никто не подозревает тебя?
– Кто? – Сидевший вновь пожал плечами. – Префект претория слишком глуп, понтифик боится до мокрых штанов, а сивилла ограничена представлениями своей Антрум Ноктурна, не в силах вырваться из тех предрассудков, что веками живут в людской памяти.
– Ну да, вроде больше некому, – пробурчали из угла. – Но все равно кажется мне, что не все так просто, что есть опасность, о которой мы пока не знаем… Шевеление какое-то чудное. Друг беспокоится, а его беспокойство передается и мне.
– Ничего себе, опасность, – сидевший почесал голову. – Ладно, с ней разберемся. Настало время для Единения…
Он встал.
– Настало, – согласился располагавшийся в углу, а лежавший поднялся одним гибким движением.
Они сошлись втроем, тесно прижались друг к другу.
Некоторое время не происходило ничего, но затем в темной, давно пустующей комнате в самом сердце внутреннего двора, всего лишь в пятистах метрах по прямой от Мерцающего трона, вспыхнул холодный зеленый свет, неприятный для глаз, раздражающий зрение.
А потом раздались негромкие звуки, так же мало похожие на человеческую речь, как и хохот гиены.
Глава 10
Власть эфемерна и загадочна, никто не знает, что это такое, но почти каждый желает ее.
Попавшие под обаяние ее блестящего облика теряют разум, вкусившие ее сладкого аромата – совесть и достоинство, лишаются свободы и жизни.
Власть – призрак, что стоит над человечеством вот уже тысячи лет, со времен до Фуги, и потрясает короной, зубцы которой испачканы кровью.
Блестящий шар размером с человеческую голову и полдюжины других, поменьше, что раскиданы вокруг первого, сотни искорок, движущихся в разных направлениях и с неодинаковой скоростью, рядом с каждой несколько групп постоянно меняющихся цифр. Извилистые линии, непонятно что соединяющие, все это лишенное цвета, какое-то зеленовато-серое, но в то же время живое.
Теперь Ларс знал, что так выглядит пространство для тех, кто управляет транснависом.
Он, в отличие от офицеров, не мог залезть в один из карталлусов «Фалько мальтуса» и подключиться к инфоцентрали, мешало отсутствие необходимых имплантов. Но на этот случай на борту имелся ипсе-прибор, похожий на старинный шлем с множеством причудливо закрученных рогов.