Кровь Дезидерия

Стюббе Али

Я делаю глубокий вдох. Я не понимаю, почему я теряю все осознанные мысли рядом с ней, зная только, что мне нужно быть рядом. Может быть, это то, как она кусает меня в ответ, или, может быть, мне будет скучно и я буду удовлетворен в тот момент, когда погружусь в нее. Освобожусь от этой неконтролируемой жажды. Я не могу зацикливаться на порочной женщине, которая не является моей парой, мне нужно избавиться от нее.

Мне нужно вернуть свой разум в прежнее русло, оставаться сосредоточенным и не теряться в принцессе, которая может так просто поставить меня на колени.

ГЛАВА

СОРОК ВТОРАЯ

Эмма

Дрейвен молча доставляет нас обратно в гостиницу с оружием виверн в сумке, висящей у него на груди. Я позволяю своему взгляду упасть на него, пока он смотрит вперед, впитывая его красоту. Его глаза напоминают мне море, когда песок оседает на дно, оставляя после себя чистейшую синеву под залитым солнцем небом. Но когда они слегка сереют… это выглядит как слой льда, мерцающий от свечения луны.

Он приземляет нас на крышу со смертельной грацией, и холод обрушивается на меня в тот момент, когда он опускает меня на землю и отступает назад. Я молча наблюдаю, как он убирает крылья, позволяя его глазам обрести ледяное выражение, к которому я уже привыкла. Я осторожно остаюсь на месте, потому что не уверена, что должна чувствовать в данный момент.

Часть меня хочет притянуть его обратно, моя кровь бурлит от потребности, чтобы он прикоснулся ко мне, но другая часть хочет держаться подальше. Я никогда не чувствовала, как такое наслаждение разливается по всему телу, становясь все горячее, пока у моего тела не осталось выбора, кроме как взорваться. Вспыхнув к жизни, я разлетелась на куски.

Сломанные части меня всегда оставались забытыми на полу, разбросанными для того, чтобы я могла найти их, чтобы попытаться снова стать цельной. Но на этот раз Темный Принц собрал меня обратно. Позволил мне развалиться на части в его руках, чтобы он мог поймать каждую частичку меня.

— Отдохни немного, Эмма, — говорит он с безразличием.

Я смотрю на него, когда он поворачивается к двери, ведущей обратно в гостиницу. Его тени медленно начинают расползаться вокруг него, чтобы он мог слиться с темнотой.

— Луна может ярко светить, — говорю я, наблюдая, как его шаги замирают.

Мой голос разносится по крыше, нарушая ночную тишину. Я поднимаю голову, чтобы увидеть луну, сияющую сквозь легкий туман, вижу ее серповидную форму, висящую на волоске. Сломанная. Позволяющая тьме похоронить ее части, украсть ее свет.

— Но она не всегда целая, — говорю я тихо, позволяя своим словам свободно падать.

Он резко поворачивает голову, эти свирепые голубые глаза впиваются в меня с острой осведомленностью. Его брови хмурятся, анализируя мои слова, в то время как его глаза продолжают проникать в мою душу. Пытаясь найти тьму, которая живет внутри.

Вокруг нас повисает тяжелая тишина, когда он бросает на меня последний взгляд, прежде чем направиться в гостиницу. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на первобытные деревья, которые стоят, как солдаты в ночи, когда я слышу, как окончательно закрывается дверь.

Интересно, хранят ли эти деревья много секретов, слушая правду слов, сказанных под покровом ночи. Кажется, что они всегда окутаны

тьмой, и я не могу не задаться вопросом, понимают ли они, как тьма медленно пожирает душу.

Бросив последний взгляд на далекое полуночное небо, я возвращаюсь в свою комнату, крадучись, чтобы не разбудить Кору, которая тихонько похрапывала с каждым вдохом. Когда я снимаю ботинки и забираюсь под одеяло на маленькой кровати рядом с ней, в моей голове начинается навязчивый стук от того, что я узнала сегодня вечером, и усталость, наконец, наваливается.

Дрейвен — дракон — Тень.

Мой отец запечатал железо виверны вокруг моего горла. Самое прочное из созданных железо… и оно на моей гребаной шее.

Я провожу по ней пальцем, жалея, что не могу его сорвать.

Но, возможно, Дрейвен сможет помочь мне в этом сейчас. Если он захочет. Возможно, у него есть идея или намек на то, как я могу освободиться от этого тяжелого ограничения, наложенного на меня моим отцом. Особенно теперь, когда он узнал жестокую правду о моей жизни.

Так же, как я узнала правду о нем.

Неохотно поделившиеся секреты, которые теперь дают нам толику власти друг над другом.

Мое тело все еще гудит от толчка удовольствия, которого требовал от меня Дрейвен. Фантазируя о том, как его губы ощущаются на моих шрамах, на моем…

Я прикусываю губу, зная, на что способен его порочный рот. Еще один первый. Я хотела оттолкнуть его, но не могла заставить себя сделать это. Мне нужно было знать, что он сделает, и удовольствие, которое он вызвал, делает меня влажной при одной мысли об этом. Он сказал мне, что я могу остановить его одним словом, но мой голос так и не вырвался на свободу. То, как его тени сжимали мое горло, поразило меня. Образы руки моего отца на моей шее вторглись в мой разум, но затем полные похоти глаза Дрейвена встретились с моими… прогоняя эти воспоминания. Он обещал мне удовольствие, а не боль. Возможно, я была захвачена его собственными водоворотами ночи, когда он украл у меня дыхание, но он позволил мне чувствовать комфорт от контроля, если это было слишком.

Контроль — это то, чего мне никогда не предлагали. Но сегодня вечером Дрейвен заставил меня почувствовать, что я восседаю на троне, он склонился передо мной, воспламенив мою душу.

Я отгоняю все мысли о Дрейвене, когда осторожно вытаскиваю книгу с загадкой из-под моей подушки. Эта загадка, которая разъедает меня изнутри.

Когда столкнутся свет и тьма, твоя судьба разделится надвое.

Я перечитываю это снова и снова, ломая голову над тем, что бы это могло значить, но мои выводы не оправдываются, когда я засыпаю.

Я резко просыпаюсь от стука в дверь, и Кора визжит, едва не падая с кровати от испуга.

— Прекрасный сон окончен, дамы, — доносится из-за двери жизнерадостный голос Финна. — Мы встречаемся за зданием в лесу.

Кора хватает свой ботинок с пола рядом с кроватью и швыряет его через всю комнату, громко ударяя в дверь.

— Мудак!

Я наблюдаю с усталым весельем и потираю ладонями глаза, а Финн громко смеется, уходя.

— Ну, ты просто лучик солнца, Кор, — говорю я, когда она раздраженно фыркает.