Кровь эльфов
Шрифт:
– А ведь хороши, дьяволы? – сказал Гладыш, подходя к ведьмаку. – Реку пашут, аж волна кипит.
– Интересно, – буркнул Геральт. – Галеас идет под реданским флагом, а галера – из Аэдирна.
– Точно, из Аэдирна, – подтвердил шкипер. – И несет вымпелы наместника в Хагге. Но заметьте, оба судна килевые, почти две сажени погружения. Значит, плывут они не до самой Хагги, потому что через пороги и мели в верховьях реки им не пройти. Плывут в Пену или до Белого Моста. А гляньте-ка, на борту полно солдат. Это не купцы, это военные суда, милсдарь Геральт.
– На галеасе
– Ну да, ныне так вельможи путешествуют, – кивнул Гладыш, ковыряя в зубах щепочкой, оторванной от борта. – Рекой оно безопасней. По лесам бригады эльфов валандаются, никогда не знаешь, из-за какого дерева полетит стрела. А на воде не страшно. Эльф – что твой кот, воды не любит. Предпочитает в зарослях отсиживаться…
– Кто-то действительно важный. Шатер богатый.
– Запросто может быть. А вдруг да сам король Визимир осчастливил реку? Разный народ теперь путешествует… А коль уж мы об этом заговорили, вы просили в Пене, чтобы я понюхал, не любопытствует ли кто о вас, не расспрашивает ли. Так вот, вон того недотепу видите?
– Не тычь пальцем, Гладыш. Кто таков?
– Я знаю? Сами спросите, ведь к вам идет. Гляньте-ка, как раскачивается! А вода – само зеркало, зараза, чуть рябь пойдет, он точно на карачки встанет, растяпа.
Растяпой оказался невысокий худощавый мужчина неопределенного возраста в шерстяном просторном костюме и не очень чистом плаще, сколотом круглой латунной брошью. Шпильку броши, по-видимому потерянную, заменял кривой гвоздь с расклепанной шляпкой. Мужчина подошел, кашлянул, прищурил близорукие глаза.
– Хм… Имею ли я удовольствие лицезреть господина Геральта из Ривии, ведьмака?
– Да, глубокоуважаемый. Имеете.
– Разрешите представиться: Линус Питт, магистр бакалавр, преподаватель естественной истории в Оксенфуртской академии.
– Чрезвычайно приятно.
– Хм. Мне сказали, что вы, милсдарь, по заданию Компании Малатиуса и Грока охраняете перевозки. Якобы из-за опасности нападения какого-то монстра. Меня интересует, о каком именно монстре может идти речь?
– Меня и самого это интересует. – Ведьмак оперся о борт, глядя на маячащие в тумане темные очертания прибрежных заливных лугов на тимерской стороне. – И я прихожу к выводу, что наняли меня скорее на случай нападения бригады скоя’таэлей, которые вроде бы шатаются поблизости. Я, понимаете, плаваю между Пеной и Новиградом уже шестой раз, а жагница не появилась ни разу.
– Жагница? Какое-то местное название. Желательно пользоваться научной терминологией. Хм… Жагница… Нет, не знаю, какой именно вид, простите за случайный каламбур, вы имеете в виду…
– Я имею в виду шершавое чудище, длиной в две сажени, напоминающее обросший водорослями пень с десятью лапами и челюстями словно пилы.
– Описание оставляет желать лучшего с точки зрения научной точности. Может быть, какой-либо вид из семейства Hyphydridae?
– Не исключаю, – вздохнул Геральт. – Жагница, насколько мне известно, входит в исключительно паршивую семейку, причем ни одно название для этой семейки не может быть слишком обидным.
– Кто так говорит, – скрипуче засмеялся Линус Питт, – тот лжец либо невежа. В смысле – невежда. Ничего подобного произойти не могло. Я прекрасно знаю фауну Дельты. Семейство Hyphydridae вообще здесь не наблюдалось. И ни одна другая, столь же опасная, хищная разновидность. Значительное осолонение и нетипичный химический состав воды, особенно во время прилива…
– Во время прилива, – прервал Геральт, – после того как вода пройдет через каналы Новиграда, в Дельте вообще не остается воды в научном смысле слова. А наблюдается некая субстанция, состоящая из отходов, обмылков, жира и дохлых крыс.
– Увы, увы, – погрустнел магистр бакалавр. – Деградация среды… Вы не поверите, но из почти двух тысяч видов рыб, которые обитали в этой реке еще пятьдесят лет назад, осталось не больше девятисот. Это неимоверно печально.
Оба оперлись о релинг и молча глядели на зеленую мутную тонь. Прилив уже начинался, и вода воняла все сильнее. Появились первые дохлые крысы.
– Полностью вымер белокаменник белоплавниковый, – прервал молчание Линус Питт. – Исчезли кефаль, змееглав, султанохвостка, полосатый вьюн, марена, пескарь длинногубый, зубатка королевская…
Саженях в десяти от борта вода забурлила. На мгновение появился более чем двадцатифунтовый экземпляр зубатки королевской, которая заглотала дохлую крысу и скрылась в глубине, изящно махнув хвостовыми плавниками.
– Что это было? – вздрогнул магистр.
– Не знаю. – Геральт глянул на небо. – Не пингвин ли?
Ученый покосился на него, стиснув зубы.
– Уж наверняка не ваша легендарная жагница! Мне говорили, якобы ведьмаки слывут серьезными знатоками некоторых редких видов. А вы мало того что повторяете сплетни и сказки, так еще и пытаетесь вульгарно насмехаться надо мной… Вы вообще-то меня слушаете?
– Туман не поднимется, – тихо сказал Геральт.
– Э?
– Ветер слишком слаб. Когда мы войдем в рукава между островами, он еще больше послабеет. Мгла продержится до самого Новиграда.
– Я плыву не в Новиград, а в Оксенфурт, – сухо известил Питт. – А туман? Не настолько уж он плотен, чтобы прикрыть навигацию, как вы думаете?
Мальчонка в шапочке с пером пробежал мимо них, сильно высунулся, пытаясь прутиком подцепить бьющуюся о борт крысу. Геральт подошел, вырвал у него прутик.
– Пшел отсюда! Не подходи к борту!
– Ма-а-а-а-а!
– Эверетт! Сейчас же ко мне!
Магистр бакалавр выпрямился, проницательно глянул на ведьмака.
– Вы, похоже, действительно верите, что нам что-то угрожает?
– Господин Питт, – сказал Геральт как можно спокойнее. – Две недели назад что-то стащило двух человек с палубы одной из барок Компании. В тумане. Не знаю, что это было. Может, как раз ваша гифидра или как ее там. Может, пескарь длинноусый. Но я думаю, жагница.