Кровь героев
Шрифт:
– И то хорошо... Не чёрти куда забрасывает, а всё в знакомые места. Значит, потом легче нам назад выбираться будет.
Он шел первым, иногда оглядываясь на товарищей и улыбаясь. Настроение- хоть куда! Кровь нашли? Нашли! От колдуна сбежали? Сбежали! Причем так сбежали, что тот и концов не сыщет, а у них возможность возникнуть неожиданно у него за спиной осталась. Так что повода жаловаться не находилось. Оставалось только самая малая малость - добраться с тем, что у них имелось до Киева, ничего не потеряв по дороге. Ну, а раз еще в те давнишнее времена он сумел отсюда
Тех, старых времен ещё путешествия, оставили в голове кое-какие воспоминания и Маслеников, посидев на камне и почиркав по нему пальцем, припомнил, что тут где. К хранителям незнаемого Бога он товарищей не повел - нечего им там было делать. Вряд ли нравы в скальном храме поменялись так сильно, что перестали жрецы задираться к прохожим и склонять их в кабалу к своему Богу. Помощи у таких просить - только время терять... Значило это то, что следует где-то как-то найти воду, еду и идти прямиком через горы. Имелись там натоптанные тропы, он помнил.
Потому, спустившись вниз, к подножью, повел он товарищей вдоль границы пустыни, отыскивая памятное ущелье, ведущее на другую сторону хребта.
Никуда оно, конечно, не делось - нашлось и, также как и в тот раз, привело к реке.
Сперва путники услышали её, потом повеяло прохладой недавно растаявшего снега, а уж затем водяная пыль показала кипевшее водоворотами русло.
Недавно, вот только что, и капле воды бы радовались, а тут - сколько хочешь. Измученные жаждой путешественники после мгновенного замешательства бросились к ней, едва не уронив спасенного узника.
Лента несущейся воды преграждала путь, ревом и грохотом предупреждая от дурных мыслей сунуться туда, не зная броду. Когда жажда исчезла, вода из дарующей жизнь, превратилась в помеху, которую следовало преодолеть.
Вытирая губы, Избор спросил Гаврилу.
– Я так понимаю, бывал ты тут в прежние времена? Как в тот раз переправился?
Тот кивнул в сторону клубящегося в паре поприщ от них, водяного облака. Там вода обрушивалась вниз водопадом.
– Вон там. Спуститься надо и за водопадом. По стеночке...
Избор покачал головой не то удивляясь, не то сомневаясь.
– Там тропа, - объяснил Гаврила.
– Ходят люди-то... И мы пройдем.
Все так и оказалось, как обещал Гаврила - и водопад и неширокая - двух ступней рядом не поставишь - тропка за ним, а надо всем этим - водяной туман и завеса из брызг...
Присев на корточки Избор с недовольной гримасой потрогал мокрые камни.
– Скользко...
Припомнив недавнюю жару, Исин усмехнулся.
– Зато когда сверзишься туда - пей сколько хочешь. И мойся хоть до посинения.
– Ну, это если цел останешься...
Воевода почесал затылок, с сомнением посмотрел на девушек. Потом перевел взгляд на Гаврилу. Тот за их спинами только руками развел. Тропка узкая, и нести кого-то на руках - только помогать самому себе сорваться, однако вот иного пути не имелось. Девицы и сами смотрели оробело: ну конечно во дворцах, если что и увидишь, так фонтан или ванну, а никак не рычащую
Чтоб вид клокочущей воды не унес собой остатки их самообладания, Гаврила первый вступил на каменный выступ. Он шел налегке. Следом - Избор со спасенным из узилища пленником. Этот-то уж точно на своих двоих не переправился бы. Обе девицы, держась за руки, скребли спинами по камню в шаге позади воеводы. Замыкал шествие хазарин.
Шаг, другой, третий.
Грохот наваливался, становился ощутим, брызги холодом жалили лицо и руки, но Масленников шел, понимая, что остановись он и принцесса с подругой встанут, а вот смогут ли после остановки двинуться дальше? Тут лучше Судьбу не испытывать. Киевлянин шел, осторожно проверяя камни перед тем, как наступить на них. Эта сосредоточенность помогала не думать о возможных неприятностях, только это их, неприятности, не остановило ...
Тонкий вскрик за спиной и холодная, безжалостная мысль: "Всё...."
Обернувшись, Гаврила увидел, как за стеной падающей воды исчезает хазарин, и глаза, успевшие сосчитать всех, кто шел за ним следом, ужаснулись тому, что не только хазарин пропал, но и обе девицы тоже исчезли, а на него таращится только шедший последним Избор. В одно мгновение Гаврила увидел, как лезут на лоб воеводские глаза, как раздувается горло, рождая звериный, отчаянный рев....
Избор выхватил свое ведерко, сунул туда руку, но что толку? Никого уже не было видно. Стена воды отделяла их от товарищей. По исказившемуся лицу воеводы Гаврила понял, что он где-то там пытается ухватить, спасти, но...
Ноги приняли решение раньше головы. Они согнулись, выпрямились и бросили киевлянина следом за пропавшими за водяной завесой товарищами. Ледяной холод ударил в грудь, перехватил дыхание. Маслеников кувыркнулся раз, другой, потом холод, еще более суровый, ударил его в лицо, в грудь и гибкие струи добравшись до кожи, потащили его вперед. Его волочило шагов двести. Доспех тянул вниз, но богатырь умудрился почти сразу же вынырнуть на поверхность. За спиной грохотал водопад, кто-то, перекрывая грохот, вопил, а впереди, по стремнине горной реки неслись то появляясь в белой пене, то пропадая там, несколько голов.
– К берегу! К берегу!
– заорал богатырь, только кто ж его тут услышит? Вода лезла в уши, заплескивалась в рот.
Водяной напор и его потащил вперед. Несколько раз Гаврила цеплялся за камни, пытался вновь подняться на ноги, только река не давала - сбивала, опрокидывала. И не глубоко, вроде бы было тут, однако, плюющийся белой пеной поток валил с ног. Холод уже не колол иголочками, а тисками стискивал тело, обездвиживая руки и ноги. Богатырь понял, что еще чуть-чуть и река победит его не силой, так холодом. Теперь, когда дело было наполовину, да что там наполовину - на пять шестых сделано, это показалось особенно обидно. Масленников заревел, разгоняя криком кровь, рванулся в сторону, к такому близкому берегу. Глаз ухватил цветное пятно рядом с собой, скрюченные, занемевшие пальцы разжались, цепляя за одежду Анну, и потащили сквозь холод, сквозь обманчивый призрачный свет ледяной воды...