Кровь и память
Шрифт:
— Так это же настоящий молокосос! — воскликнул он. — Ну-ка, парнишка, выкладывай нам все как на духу! — добавил он и схватил Уила между ног.
Лишь немалое время спустя Уил смог наконец с улыбкой вспоминать то удивление, которое прочел тогда на солдатской роже. Того, за что Ростир рассчитывал ухватиться, там не оказалось.
— Что за дья… — он даже отпрыгнул назад. — Живо стяните с него штаны!
— Ты случаем не рехнулся? — спросил чей-то голос. Послышался смех. — Если тебе надо, стягивай сам!
Ростир,
— Подайте мне свечку!
Уил закрыл глаза. Он в самом жутком сне не мог представить, что вместо благодарности будет проклинать Миррен за ее дар. Такого унижения ему в жизни еще ни разу не выпадало. Бриджи его болтались где-то у колен, и любой мог видеть, кто он на самом деле.
— Так это же баба! — произнес чей-то голос с явным разочарованием.
На физиономии Ростира возникло новое выражение, причем, Уилу оно понравилось еще меньше, чем предшествовавшая ему злоба.
— Ну, теперь я заставлю эту сучку сказать мне всю правду. Уложите ее на землю.
Неужели это происходит со мной? Уил отказывался верить. Он с ужасом наблюдал, как Ростир с плотоядной ухмылкой принялся расстегивать на себе одежду. Внутренний голос подсказал, что лучше закрыть глаза и не видеть этого ужаса. Он почувствовал, как его трогают чьи-то пальцы, за чем последовали толчки. Неожиданно для него самого из самых глубин его вырвался крик. На сей раз это был голос Фарил, полный бессилия и ненависти. Чья-то потная ладонь закрыла ему рот. Уил исхитрился укусить мерзкую лапищу и приготовился издать очередной крик, но кто-то ударил его по голове, причем с такой силой, что прежде чем у него потемнело в глазах, из них сначала посыпались искры.
Когда сознание вновь вернулось, его взору предстала совершенно иная сцена. Тело Ростира выгнулось дугой, но не в любовном экстазе, а потому, что кто-то вогнал ему между лопаток нож. Сначала он словно захлебнулся, а потом закашлялся, брызжа кровью Уилу прямо в лицо. Затем чьи-то руки подняли обмякшее тело и отшвырнули в сторону слово тряпичную куклу.
Уил огляделся по сторонам. Кто-то был мертв, кто-то — близок к тому. Свечка погасла, и он разглядел рядом с собой лишь чью-то огромную тень. Уил приготовился к тому, что лезвие ножа сейчас пронзит и его. Что ж, не в первый раз, подумал он и едва не расхохотался, вообразив, как через пару мгновений превратится в этого верзилу.
Незнакомец шагнул ближе, но вместо Уила прикончил того из нападавших, кто все еще издавал стоны. Уил стиснул зубы, однако все равно явственно слышал, как кто-то надрывно дышит с ним рядом. До него сразу дошло, что это он сам. Рядом возникло чье-то лицо.
— Тише! — произнес голос. Чьи-то руки легко подхватили его словно перышко.
— Ты кто? — прошептал Уил.
— Аремис.
Головокружение вернулось. Уил лишился чувств, причем на этот раз надолго.
Когда
И тут Уил понял, что одежды на нем нет и лежит он в постели совершенно голый. А если учесть, что в одной комнате с ним находится подозрительный незнакомец, мужчина, то это открытие вселило в него немалое беспокойство.
— Аремис! — позвал он, стараясь говорить голосом Фарил. К чему притворяться, ведь для незнакомца он — женщина.
— Я здесь.
— Почему?
— Не люблю, когда обижают женщин.
Уил в душе согласился с ним.
— Мне показалось, что ты был вместе с ними. Этакий медведь.
Незнакомец усмехнулся — он явно не впервые слышал подобные слова в свой адрес.
— Нет, я не из их компании.
Уил вспомнил, что верзила действительно держался особняком. Что ж, поверим на слово.
— Все мертвы? До одного?
— Да.
— А тела?
— Можешь не беспокоиться. О них позаботились, — заверил его великан.
— Позаботились? Это как же? — Уил не смог скрыть недоверия. — Как можно спрятать пять трупов?
— Семь, если быть точным.
Уил даже ахнул. Выходит, этот громила был в одной компании с семерыми и всех их отправил к праотцам.
— Но почему?
— Как, однако, ты любишь этот вопрос! — воскликнул в ответ Аремис, и в его голосе прозвучало нечто, предполагавшее улыбку.
— Потому что в данных обстоятельствах это самый лучший вопрос, — произнес Уил, однако в его голосе прозвучало нечто, предполагавшее злость. Он попробовал подняться.
— Можно попросить воды?
Для столь крупного человека движения Аремиса были на редкость легкие и даже изящные. Он не стал торопиться. Сначала зажег вторую лампу и лишь затем налил Уилу воды. Тот с благодарностью выпил ее одним глотком и вновь откинулся на подушки. Тело нещадно болело.
— Скажи мне, что произошло? Прошу тебя!
Аремис нехотя кивнул.
— Это длинная история.
— А я никуда не спешу, — парировал Уил.
Рот его собеседника скривился словно в улыбке, но вместо этого Аремис вздохнул.
— Позволь для начала налить вина.
— Где мы? — Уил успел понять, что это не его комната.
— У меня. В другой гостинице.
— Понятно. И на чьей же ты стороне? — Вопрос был явно провокационный.
— Похоже, что на твоей, — ответил Аремис и потянулся к графину, чтобы плеснуть себе вина.
— А кто меня раздел?
— Я старался смотреть в сторону, — ответил Аремис, и по его лицу действительно скользнула улыбка.
Впервые в жизни Уил был готов провалиться сквозь землю от стыда и смущения.