Кровь и слёзы Звёздного города
Шрифт:
А человека ли? Примерно об этом думал Лар-тар Галид украдкой разглядывая разместившуюся напротив девушку. По внешним признакам вроде как человек, но есть несколько настораживающих моментов. Во-первых, красота – утончённая гармоничность черт, идеально вылепленное лицо, бледная кожа без единого изъяна в резком контрасте с чёрными, с красноватым отливом волосами. Красит она их так? Глаза, пусть и обычной, округлой формы, но какие-то больно выразительные. Хотя и пугающие – совершенно чёрные, так что не видно где заканчивается зрачок и начинается радужка, от чего взгляд Некромантки пробирал до костей даже такого бывалого человека, как
В принципе, это могло объяснить и кажущуюся юность Мастера Мары. По всем признакам, раз она закончила Академию и получила звание, ей никак не может быть меньше тридцати-тридцати пяти лет. При этом выглядит она едва ли на двадцать.
Но дар никак не связан с ростом, а у девушки он необычный – пожалуй она будет повыше даже самого Лар-тара. То есть, по меркам людей она необычайно высокая. А вот по меркам старших рас – в самый раз. И сам по себе этот выдающийся рост можно было бы проигнорировать, мало ли какие казусы встречаются, но вот совокупность всех названных факторов… В общем, у Лар-тара вполне обосновано появились сомнения в чистокровности Мастера Мары. Надо бы на досуге поискать информацию о её почившей матери. Может там кроется разгадка?
Мара же пыталась решить другую задачку. В памяти очень ярко отпечатались характерные раны на трупах жертв, столь многочисленные, что не сразу удавалось заметить странность – некоторые порезы причудливо переплетались между собой, образуя будто бы руны. Часть из них напоминала те, что используются в некромантских ритуалах, а вот некоторые были совсем незнакомыми и даже ассоциаций не вызывали. А это вдвойне странно. Мара не хвасталась, она действительно была отличницей, практически по всем предметам. Особенно по магическим. Так что теорию построения рун для сложных ритуалов она знала прекрасно и с уверенностью могла сказать, что подобные руны нигде не используются. Правда, оставалась вероятность того, что эти знаки относятся к каким-то древним формулам, которые сейчас уже давно не используются. Если это так, то нужно будет наведаться в Библиотеку, в Закрытую Секцию. Думается, Архимаг Антас не откажет ей во временном пропуске.
Кстати, об Архимаге. Он всё же решил принять участие в её судьбе, а она уже и надеяться перестала. Впрочем, что ещё ожидать от такого дроу, как Архимаг Антас Алеанате, алеас Ученик Смерти. Уже то, что высокомерный дроу соизволил взять человека в личные ученики можно смело назвать чудом из чудес. Но по этому поводу были у Мары догадки. Эти же догадки настойчиво ей нашептывали, что не мог Архимаг просто взять и забыть о своей ученице сразу же после выпуска. И, действительно, не забыл. Как только представилась возможность, замолвил словечко. Почему не помог с Коллегией? Этого Мара не знала, но тоже догадывалась. Недаром, Архимаг всё ещё Архимаг, хотя уже давно должен был получить титул Владыки.
Мысли Мары вновь скакнули к обстоятельствам дела. Что-то ещё из увиденного не давало ей покоя. Что-то выбивалось, не вписывалось, но сколько бы она не прокручивала в голове отпечатавшиеся образы, ухватить суть несостыковки ей никак не удавалось.
Взгляд в окно экипажа однозначно дал понять, что ехать осталось недолго. Аккуратные, светлые, хоть и узкие улочки торгового района давно уже уступили место тёмным переулкам самой бедной части столицы. Решётки на узких окнах, скорее похожих на бойницы какого-то оборонительного сооружения, глухие двери без игривых
Немногие прохожие проворно исчезали в тёмных подворотнях, стоило им заметить экипаж с эмблемой Стражи. Мара усмехнулась, да уж, почти у каждого жителя этого города в городе есть свой резон прятаться от Спокойников. Нарушение закона в этом районе норма.
Из задумчивости её вывел голос Лар-тара:
– Приехали.
И, действительно, карета остановилась аккурат возле очередной мусорной кучи, только на этот раз непростой – над ней мутноватой пленкой поблескивал стандартный Стазис.
Первое на что обратила внимание Мара при выходе из экипажа – это чудовищная вонь, что густым шлейфом стелилась по переулку. И дело было не только в самой куче мусора, но и в тяжёлом трупном запахе. По приказу Лар-тара тело не трогали, и оно продолжало испускать валящие с ног миазмы даже сквозь Стазис.
– Странно.
– Что именно?
– Запах. Мы не должны его чувствовать вне Стазиса. Он должен был остаться внутри, а тут явно сочится наружу.
– Хм. Может дело в самом заклинании? Ошибка, недоработка?
Мара и без подсказки переключилась на второе зрение и начала рассматривать висевшие в воздухе формулы. На первый взгляд в них всё было в порядке, хотя в управляющем контуре некоторые символы и побледнели, выдавая тот факт, что заклинание истончается и вскоре и вовсе спадет.
– Как давно наложили Стазис?
– Вчера.
– С помощью амулета?
– Да.
– Тогда или амулет неисправен, или оперирующий им маг поскупился на энергию. Стазис исчезнет через пару часов.
– Твэрх наз рахмиз!
– Лар-тар?
– Простите, Мастер, просто у меня вдруг возникло непреодолимое желание свернуть кое-кому шею.
Мара кивнула. Очевидно, что Лар-тар был недоволен кем-то из подчиненных, а то что позволил себе выругаться, ну так ей стоит начать привыкать. Вряд ли среди Спокойников приняты высокие обороты речи и лишние реверансы.
Короткий пас рукой и управляющий контур принял её команду, а пелена Стазиса мигнула, говоря о том, что можно пройти внутрь. Вблизи трупа запах был ещё более удручающим. Впрочем, всё тут было нерадостным.
Очевидно, что убийство произошло в другом месте, а жертву сюда перетащили и выбросили, словно сломанную игрушку на свалку. Крови вокруг было слишком мало для тех повреждений, что отчётливо виднелись. Мара внезапно осознала, что именно это отличие и не давало ей покоя – во всех остальных случаях трупы остались там, где их убили, тут же явно другая история. Убитая лежала головой на куче мусора, хотя, кажется, вначале её разместили выше. Скорее всего сползла, когда тело окончательно закоченело. Шея сильно вывернута, но непохоже, чтобы была сломанной. Лицо застыло в гримасе ужаса, что особенно подчёркивалось широко распахнутыми глазами без век. На теле зияли многочисленные колотые и продольные раны, такие мог нанести кинжал, нож, то есть оружие с коротким, но очень острым лезвием. У Мары мелькнула мысль, что её ритуальный клинок оставляет похожие порезы. Ещё одно доказательство проведённого ритуала?