Кровь и тени
Шрифт:
«Понятно. Он стал таким с детства. Он выжил во время Поветрия ребенком, утратил большую часть души, но все равно продолжал расти. Этот процесс никак не остановить, а вместе с взрослением происходит формирование психики взрослого человека. Подобное детство вырастило настоящее чудовище», — Амелла увидела это еще при первой встрече в библиотеке, когда лишь взглянула на душу Гнисира.
Его душа — это омерзительная бездна, наполненная смертями, кровью и тьмой. Лишь изредка там проскакивают светлые лучи, но по большей части подобное испугает любого. Вероятно, поэтому Ирай сейчас постоянно
«Как я думала», — Лисица смотрит на то, как пылкая проповедь заканчивается резней, когда появляются демоны Поветрия самой разнообразной формы. Монстры напали неожиданно, терзая тела несчастных людей, многие из которых все равно вернутся после смерти.
— Ирай, бежим, — мать подхватывает Гнисира на руки и стремится убежать от опасности.
Вокруг раздаются крики ужаса и боли, а потом один из демонов что-то выкрикивает на Наречии Хаоса, и кровь людей в жилах буквально вскипает. Область заклятья чуть-чуть коснулась спины матери Гнисира, из-за чего женщина со вскриком падает на землю.
— Ирай, дальше беги сам. Спрячься, я скоро все равно вернусь, — сквозь боль шепчет женщина, внешность которой почему-то в памяти не сохранилась, только исходящий свет. Лишь ладони имеют четкость, и Амелла вглядывается в них. Они грязные и исцарапанные, многие ногти обломаны, а кожа становится очень красной из-за резкого повышения температуры тела.
Мальчик кивает и послушно бежит, заодно помогая какой-то девочке, а потом еще одному ребенку. Даже спасаясь, он продолжает смотреть вокруг без всепоглощающего ужаса. Волнение — да, страх — да, но нет бесконтрольного ужаса.
«Вероятно, это в нем умерло самым первым», — прикидывает Гримуар, продолжая наблюдать за бегством Гнисира с места проповеди. Даже в такой ситуации он смог собрать других детей и повести за собой. Наблюдающая девушка даже не удивится, если он заранее со всеми познакомился и сказал держаться его в случае опасности.
Дети прячутся на дне заросшего оврага, но их замечает один из демонов. Его тело невероятно раздуто, напоминая гниющего толстяка с темно-бурой склизкой кожей, но несмотря на короткие конечности и колышущийся живот, даже этот демон смертельно опасен для любого обычного человека. За спиной демона видна пара маленьких перепончатых крыльев, силы которых явно недостаточно для того, чтобы поднять тушу над землей, ведь чудовище выше и толще любого человека.
Глаза демона загораются противоестественным огнем, чтобы увидеть ауры и сердцебиение живых существ, что пытаются спрятаться, так что маскировка теряет любой смысл. Однако кто-то перегораживает путь демону, а именно сам Гнисир, с трудом поднимающий арбалет, брошенный сбежавшим воином.
— О-хо-хо, — противно гнусавит разжиревший демон. — Какой смелый поступок. Люди на пороге смерти идут по одной из двух дорог. На одном пути находится бегство, попытка пробежаться по головам и телам окружающих, лишь бы спастись самому. На другом же — решимость встретить конец лицом к лицу. Среди этих путей нет верного и неверного, но с учетом того, что вы не можете окончательно умереть, то эксперимент вряд ли можно считать
Мудрая Лисица узнает демона. Это известная и противоречивая фигура в Домене Хаоса. Философ и апологет культуры бесконечного наблюдения. Для Мозро Шинкунеша мир — не более чем площадка для бессистемных исследований. Если для Ифрата всё игра, азарт и жажда победить, то для Мозро — череда экспериментов без четкой цели и плана. Он просто изучает всё, что ему интересно. А интересно ему всё.
Мозро Шинкунеш может часами наблюдать за движением гусеницы по стволу дерева, даже если это не имеет конкретной научной ценности. По слухам его завораживают самые разнообразные процессы, он любит наблюдать за всем подряд и часто бывает так, что совершенно не вмешивается в происходящее. Именно поэтому одно из его прозвищ — Бесстыдный Наблюдатель.
Прямо сейчас демон подобно горе возвышается над Ираем, который вдруг ложится на спину перед демоном. Но это не сдача в плен или попытка просить помилования. Нет, Гнисиру просто так легче выстрелить, подняв арбалет ногами. Звучит щелчок, после чего болт оказывается в теле демона. Мозро вынимает снаряд, и рана тут же затягивается.
— Неплохая попытка. Очень забавный процесс. Ты очень интересный мальчик. Теперь я хочу посмотреть, что ты будешь делать дальше, — смеется демон.
Вдруг рядом возникает еще один житель Домена Хаоса, который просто купается в крови несчастных жертв и собирается прибить Ирая, но это положит эксперименту конец. Гибкое тело демона стелется по земле, хотя он вполне может ходить на задних лапах. Пасть с клыками раскрывается, а из нее капает слюна.
— Прочь! — рев Шинкунеша останавливает демона, который уже занес лапу над ребенком. И даже сквозь кровавую пелену кровожадности другой демон понял, что не стоит злить Мозро, поэтому бурчит что-то и возвращается к дереву, на котором висит прибитое мечами тело проповедника.
— Итак, твой следующий шаг? — Мозро хочет продолжить наблюдение, но Ираю больше нечего противопоставить демону, а силы рук не хватит для перезарядки арбалета.
— Значит, на этом всё? Хорошо, закончим с этим, — Мозро топает вперед и тянет руку к Ираю, но тот ловко уходит от захвата, перемещаясь на четвереньках, словно дикий зверь.
— Ха-ха-ха, маленький демонёнок, — Шинкунеша это почему-то сильно смешит, и только сейчас Амелла понимает, что Ирай скопировал стиль движения того самого демона, которого прогнал Бесстыдный Наблюдатель.
«Вот оно», — понимает Амелла.
Уже давно поняла, в чем заключается одна из самых сильных сторон Гнисира Айтена. Потеряв почти всего себя за долгую жизнь, он стал «пустым» внутри, и началось это с детства. Но он смог обернуть психическую неполноценность в разящее оружие, ведь теперь он может наполнить внутренний сосуд чем угодно.
За долгую жизнь он научился копировать эмоции и поступки других людей. Он невероятно наблюдателен, подмечает малейшие детали. Он много общался с самыми разными людьми и прочел огромное количество книг. Теперь это позволяет ему менять маски на лету. Изобразить любую маску для обмана и манипуляции — это его главная сила.