Кровь, или 72 часа
Шрифт:
— Оставь его! — остановила ее старшая по смене и вздохнула. — Сейчас сделают энцефалограмму и его впустят.
После тягостного ожидания под дверью муж больной наконец услышал, как снова запикал кардиомонитор.
— Можете зайти! — позвала пожилая лаборантка.
Она уже закончила тест и отклеивала электроды от головы пациентки. Скручивая провода, она негромко сказала:
— Мозг жив и реагирует на окружающее. А контактирует ли он со своим телом, проверим попозже, на другом аппарате.
После ее ухода обрадованный
Ника сидела с закрытыми глазами под теплыми лучами весеннего солнышка, а Диня расчесывал ее волосы пальцами в поисках противных жуков. Буквально несколько минут назад она мирно обходила свои любимые розы, которыми был засажен их участок. На одном из кустов она увидела нагло сидевших бронзовых жуков, с аппетитом уплетавших желтые лепестки.
— Ах вы, сволочи! — вырвалось у нее, и она тряхнула куст.
Облако майских жуков, которых здесь почему-то называли японскими, взмыло в воздух. Внезапный порыв ветра бросил их прямо на Нику. Несколько насекомых попались в сети ее распушенных волос. Пытаясь освободиться, пожиратели роз еще сильнее запутались в ловушке из золотых кудрей.
— Диня! Спасай меня! — с наигранным испугом закричала она.
— Что случилось? — послышалось из дальнего угла участка.
Не выпуская лопаты из рук, муж распрямился и посмотрел в ее сторону.
— Меня жуки едят! — отозвалась она, мотая копной волос. — Беги скорее, пока твою жену совсем не съели!
И вот теперь они сидели на лавочке, как два шимпанзе, и Диня вылавливал насекомых из ее головы. Может, он втихаря их даже и ел, но Нике было лень открывать глаза, чтобы проверить.
От непривычной кропотливой работы пальцы быстро устали.
— Ф-у-у-у! — выдохнул муж. — Дай отдохнуть!
— Ага! А как я могу?!
Каждый вечер перед сном Ника слышала от насидевшегося за компьютером мужа привычное:
— Пришло время дефрагментации жесткого диска!
Денис быстро прыгал к ней под одеяло и подставлял свою шевелюру. Ее тонкие пальцы послушно тонули в его волосах и начинали нежно и убаюкивающе почесывать натруженную за день голову…
Пристыженный Денис поближе придвинулся к жене и снова принялся вылавливать жуков. Она чувствовала его любящие руки, и приятное тепло разливалось по всему телу. Они сидели на узкой лавочке, прижавшись друг к другу, и Ника думала: «Если есть на свете счастье, то оно должно быть именно таким!»
Судьба наконец-то благоволила им. Даже болезнь, казалось, взяла передышку, уступив место заботам
Но однажды эта идиллия была нарушена. В самый разгар посадочных работ Денис схватился за руку.
— Что, укололся?! — подбежала Ника.
— Да нет, что-то локоть замкнуло!
— Это последствие старого перелома, — сказали в травмпункте. — Сустав износился. Можно попробовать прооперировать, но гарантии, что функция вернется, нет.
Как Денис сломал руку, Ника знала лишь в общих чертах.
— Да в десятом классе на физкультуре упал, — односложно отмахивался муж.
Она видела, что ему неприятно вспоминать об этом и перестала расспрашивать. О том, что Дениса исподтишка толкнул главный качок класса, она узнала от его мамы.
— Куда смотрел физрук, ума не приложу! — был ее возмущенный рассказ. — Ты же знаешь моего Дениску. Он всегда был таким настырным. Где-то не уступил, вот и поплатился!
«Пришло время познакомиться поближе с этой грозой школы!» — Ника достала школьный альбом мужа и попросила показать, кто сломал ему руку.
— Зачем это тебе?
— Примета такая. Мы должны посмотреть ему в глаза и сказать, что все прощаем, тогда операция будет успешной.
Как только ритуал был совершен, Денис тут же забыл о школьных фотках. Лежа в больнице, он не знал о том, что Ника вновь открывала альбом. На этот раз она не прощала меченого парня, а предупреждала:
— Моли своего Бога, чтобы операция помогла, иначе…
Глубоким вдохом она погасила поднимающуюся из глубины злость и не дала проклятию выплеснуться раньше времени. Но держать его в себе пришлось недолго. По другую сторону океана Бог был глух. А может, бугай просто поленился к нему обратиться. Как бы там ни было, спустя пару месяцев, как только в Балтиморе подул северо-восточный ветер, на его крыльях отправился в дальний путь невидимый сгусток энергии. Прибрежный бриз передал эстафету воздушному потоку, что сопровождал Гольфстрим, и посылка понеслась в сторону Старого Света.
Ее получатель даже не подозревал, какие великие силы были приведены в движение из-за его жалкой персоны. А вид его действительно был жалок. От былой могучей фигуры не осталось и следа. Как высохший дуб, склонивший к земле ветви, он сидел на брошенном на пол матрасе, из которого во все стороны вылезали клочья ваты. Из мебели были только батарея пустых бутылок и пара знакомых бомжей, которые пихали ему в руку засаленные рубли и пытались втолковать что-то про винный магазин.
«Откуда так смердит? От них? Или в подвале опять нагадил какой-нибудь придурок? — он посмотрел на огромную трещину в гнилом паркете. — Когда это было? Весной ли? Какой?»