Кровь или семьдесят два часа
Шрифт:
Навестившая их в тот год Ванда рассказывала о своих хождениях по роддомам и с грустью смотрела на дочь. Ее взгляд становился еще печальнее, когда она наблюдала за тем, как та нежно держала на руках пупса. Вича долго выбирала куклу для своей племянницы и остановилась именно на нем. Пупс выглядел как живой и придавал ей вид благородной мамаши. Только вместо счастья в глазах Вичи была беспредельная тоска. Глядя на загрустившую жену, Дича вспомнил тот день, когда Яну привезли из роддома с недельной малюткой. Он помнил, как дрожали от избытка чувств руки Вичи, как она прижала к себе этот живой кулечек и со слезами
— Викуля, тебе надо своего! — выразила тогда общее мнение Янина свекровь…
Чужие дети растут быстро, и их племянница уже собиралась в первый класс. А на пороге взрослой жизни нужно было обязательно навестить тетю в Америке.
— Как ты вымахала! — воскликнула Вича, присев и обняв смущенную Диану. — Если бы не твоя мама, ни за что бы тебя не узнала.
На парковке нью-йоркского аэропорта их ждал расплывшийся в улыбке Зосим. Он с гордостью сажал внучку в свой микроавтобус, приговаривая: «Смотри, Диана, какой у деда автомобиль. Устраивайся поудобнее. Сейчас будем тебе показывать Америку.
Всю дорогу из Нью-Йорка сестры щебетали в глубине салона, оставив дедушку и дядю на растерзание маленькой почемучке. Но вскоре избыток впечатлений сморил девочку, и истерзанные ею экскурсоводы получили передышку.
С приездом гостей у Вичи открылось второе дыхание. Она без устали болталась с ними по музеям, аттракционам, местным достопримечательностям и, конечно же, магазинам. Каждый день к ним наведывался кто-нибудь из многочисленных родственников, которых они раньше не видели месяцами. Теперь, когда муж был на работе, Вича не скучала одна. Неожиданно жизнь открылась с другой стороны. Оказывается, можно было не только бороться за нее, но и наслаждаться ею.
Пиком семейного единения стала поездка в вашингтонский филиал Диснейленда славившийся своими американскими горками и водными аттракционами. Кавалькада из разномастных автомобилей выстроилась во дворе. Разудалая толпа Вичиных кузенов и кузин, окруженная гурьбой детей, распределялась по машинам.
— Прошу в наш Понурок, — распахнул двери легковушки Дича.
— Дядя Дима, а почему Понурок? — удивилась Диана.
— А это твой дядя насмотрелся средневекового сериала, в котором один монах так называл своего осла, — ответила за него Вича.
На Понурка совсем недавно навесили четыре новых копыта и он летал как ласточка, давая фору машинам посерьезней. Так что всю дорогу до парка аттракционов они держались в голове колонны, что приводило племянницу в неописуемый восторг.
Диана с удовольствием корчила рожицы оставленным позади попутчикам и гордилась своим дядей и быстрым тезкой средневекового осла.
— Сколько вы еще будете ездить на этой битой живопырке? — спросил один из кузенов, когда они приехали в парк.
«Кто бы говорил!?» — подумал Дича.
Это едкое замечание прозвучало не от кого-нибудь, а от того самого горе-инструктора, с которым они разбили морду еще новенькому, с иголочки, Понурку.
— Как только дашь нам денег, так сразу же купим Мерседес, — не полезла за словом в карман Вича.
— Так они у вас есть! Вы же брать не хотите.
— Ну-ка, просвети.
— Для начала вам надо фиктивно развестись.
— Можешь не продолжать, — оборвал его Дича. —
Многие махинаторы им уже давно предлагали развестись.
Как только Вича на бумаге становилась одинокой, все ее медицинские расходы ложились на плечи государства. И другие льготы тоже начинали сыпаться как из рога изобилия. Здесь русскоязычные товарищи Америки не открыли. До недавнего времени так жили многие негритянки. Официально не регистрировались и всю жизнь числились одинокими. Некоторые на дармовых харчах так разъелись, что уже не могли сами себя обслуживать и жили на пособие по инвалидности. Другие наживались на детях. Считаясь матерями-одиночками, они получали помощь на себя и на каждого ребенка. Пятерых детей хватало, чтобы жить, ни в чем себе не отказывая. А их неухоженные отпрыски тем временем болтались где-то на улице и криминогенную ситуацию в городе не улучшали. Пришедшие к власти республиканцы эту лавочку прикрыли. Пособие для первых двух детей было оставлено, а дальше рожай хоть десятерых, но денег дадут только за двоих. По странному стечению обстоятельств, у чернокожих матерей-одиночек вдруг перестало получаться рожать больше двух ребятишек. Пособие же для одиноких инвалидов и малоимущих никто не отменял, чем не замедлила воспользоваться приживалка и повесила свои сдобные телеса на шею государству. Сначала на бумаге, а потом, к всеобщей радости, и на самом деле она исчезла из жизни Зосима. Доброхоты наперебой советовали и Диче с Вичей фиктивно развестись. Но Дича всегда прерывал такие разговоры на корню, и Вича любила его за это еще крепче.
Обиженный в лучших побуждениях кузен недовольно насупился. А когда шумная группа вошла в парк, он отделился ото всех и ушел отсыпаться в шезлонгах, разбросанных вокруг бассейна с искусственными волнами. Остальные же по требованию детей должны были перепробовать все аттракционы без исключения. Но на многие из них без сопровождения взрослых не пускали, и Диана раз за разом тянула за руку Вичу, умоляя: — Ну тетечка Викочка, ну покатайся со мной! — Вон, дядю Диму проси.
— А я хочу с тобой, — упрямилась племянница.
— Диана, я не могу.
— Ну почему? — Потому что меня стошнит. Ты же не хочешь, чтобы я испачкала твое сногсшибательное платье? К вечеру Дича еле стоял на ногах.
— Похоже, Дианка, нам придется заночевать здесь, — пугал он неугомонную оторву. — Ты меня так укатала, что голова идет кругом. Так что за руль мне никак нельзя.
— Ой, правда! — запрыгала от радости племяшка.
— Похоже, ты это зря сказал, — тихо хихикнула Вича.
По домам разъезжались по отдельности. Веселой кавалькады больше не было, но ощущение праздника не проходило.
И только Диана притихла на заднем сиденье Понурка и, вцепившись в свою тетю, не сводила с нее влажных глаз.
— Не печалься, — сказал Дича, глядя на племянницу в зеркало заднего вида. — Завтра еще куда-нибудь съездим.
Но Диана не слышала его. Она заглянула тете в лицо и тихо попросила: «Обещай мне, что ты никогда не умрешь».
У Дичи упало сердце, холодная дрожь пробежала по спине.
— Что ты такое говоришь? — обернулась сидящая спереди Яна.
— Мне мальчишки сказали, что тетя Вика не каталась на аттракционах потому, что скоро умрет, — не выдержала и разревелась Диана.