Кровь Империи

Любушкин Алексей

Кругом грязь, серое небо, унылая атмосфера безысходности и больной цвет лиц заключенных. Когда-то и я так стоял, слушая простые и понятные всем слова без высокопарных речей о всеобщем благе. Правда здесь отбывают срок не за хулиганку или мелкие правонарушения, а держат матерых революционеров и бандитов. Терять им особого нечего.

— Ваше императорское высочество, заключенные Орловской каторжной тюрьмы общим количеством в тысячу двести тринадцать душ построены. Начальник тюрьмы Синайский.

Кивнув начальнику тюрьмы, я всматривался в неровные ряды заключенных, пытаясь понять мысли тех, кто стоит передо мной. Но понял только одно. Привычными уговорами здесь ничего не добиться.

—

Российская империя вступила в тяжелую войну, от исхода которой зависит вопрос существования самого государства. В это непростое время мы все, как один должны встать на защиту Родины. Поэтому сидеть в тюрьмах непозволительная роскошь. Я предлагаю вам выбор. Вновь стать достойными членами общества или остаться гнить здесь. Наравне со всеми солдатами вы будете получать жалование и после двух месяцев обучения отправитесь на фронт в составе Добровольческого корпуса. Через год вам будет подписано помилование, после чего вы вернетесь в общество свободным человеком.

Гул голосов прокатился по рядам заключенных. Так и до бунта недалеко… если бы не наличие рядом со мной бойцов второй роты первого штурмового батальона. Интересно было наблюдать за тем, что политические заключенные молчали, ожидая продолжения.

— Начинайте сортировку заключенных. Я заберу с собой всех кроме больных.

Начальник тюрьмы хотел уже вскинуться, но под моим взглядом передумал. И передав своему подчиненному списки заключенных приказал начать опрос.

— Осужденный Иванов, выйти из строя! Каторга или вступление в Добровольческий корпус?

— Лучше фронт, чем здесь гнить.

— Осужденный Санин…

Отказавшихся не было пока очередь не дошла до человека с весьма знакомой внешностью. Худое лицо, бородка клинышком и острый взгляд.

— Осужденный Дзержинский, выйти из строя! Каторга или вступление в Добровольческий корпус?

— Каторга! — раздался хриплый ответ.

— У данного осужденного нет права выбора. Продолжайте опрос.

Мой голос был сродни раскату грома. Дзержинский злобно посмотрел в мою сторону, но промолчал и безропотно последовал за моими бойцами. Идейный, бескомпромиссный со своими слабостями и бесами. Создатель органов безопасности и разведки. Также занимался развитие народного хозяйства и борьбой с беспризорниками на улицах, но его имя в основном ассоциируется с красным террором. И не без основания. Крови он пролил немало. Впрочем, белые тоже были далеко не ангелами. В Гражданской войне таких масштабов нет правых и невиновных. Априори. А вот после гражданской уже другой расклад. Волков, кто не насытился кровью надо было сразу же отстреливать, как опасных для общества.

Я никогда не отделял историю страны от имперской, советской или современной. Родина одна. Надо понимать, что те, кто правит страной обычные люди. Не всезнающие роботы или сплошь попаданцы с библиотекой в голове. Они также подвержены сомнениям эмоциям, страстям и часто ставят личные обиды выше общего. Политики часто совершают стратегические ошибки ради сиюминутных выгод, а позже бросают все силы на их исправление. Поэтому самое важное качество у правителя не растеряться в сложной ситуации и вывести страну из очередной ловушки «доброжелателей» или собственных просчетов. Никаких сомнений! Рефлексировать можно будет позже.

Тем временем, практически весь Орловский централ выразил желание стать добровольцами в надежде сбежать по пути. Наивные.

— Капитан, распорядитесь, чтобы к нам привели духовного наставника. Пусть осмотрит вверенный ему контингент и прочтет молитву.

— Слушаюсь!

Духовным наставником к заключенным я выпросил Григория Распутина. Убивать «Гришку» не за что. За блуд, мошенничество, влияние на царскую семью и призыв к миру? Глупо. А шпионский след так

и не был найден. Пока не найден. О чем Распутину был сделан тонкий намек. Хотя после разговора с императором он, итак, сильно изменился и замкнулся в себе. Что сказал ему Николай неизвестно, но вряд ли это было просто беседа. Да и иерархи Церкви, наконец, получили долгожданную команду «фас», после чего закрыли монаха в келье под постоянные молитвы. Я же решил, что пусть будет под моим присмотром, чем его сведут с этого свету. Нельзя быть мясником, убивая всех налево и направо. Впрочем, отменять команду, в случае моей смерти, на отстрел самых кровавых убийц Гражданской войны я пока не буду.

— Дмитрий, я…

— Позже, — остановил монаха. — Радуйся, что начинаешь не с полкового священника, а сразу целого корпуса. Начинайте молитву и отправимся в путь пока светло. Пришла пора отдавать долг Родине!

Безумный взгляд из-под челки и растрепанная борода, но молитву начал произносить хорошо поставленным голосом. Сгодится.

— В колонну по три! Шагом… Вы колонна знаете, что такое? Унтеры, наведите порядок, — отдал приказ капитан.

Рядом стоял мнущийся Гумилев непонимающий чего от него хотят. Первое впечатление от радости, что его заметили прошло и теперь он уже не так был рад моему внимания.

— Разрешите задать вопрос, Дмитрий Павлович? — и после моего кивка продолжил. — Зачем я вам нужен? Дальнейшие муки незнания своей судьбы мне уже терпеть не в мочь.

— Хочу, чтобы вы помогли мне с одним делом, а позже я решу куда вас пристроить. В тюрьмах люди со сложной судьбой и непростым характером, но нам есть, что им предложить. Вы, человек тоже непростой и в жизни успели немало повидать и наделать ошибок, поэтому сможете подобрать правильный подход и главное слова от самого сердца. Отправляйтесь во Владимирский централ, а позже в Бутырскую тюрьму и повторите мое предложение. Необходимые полномочия у вас будут. Мы готовы брать всех кроме откровенных душегубов и насильников.

— Неожиданно. Вижу, политические заключенные вас не пугают?

— Наоборот. Они же на словах все хотят помочь империи и ее народу, так пусть на деле покажут свой патриотизм.

— Постараюсь, не разочаровать вас!

— Жду от вас хороших вестей, Николай Степанович.

Зачем я связался с тюрьмами, когда мобилизационные ресурсы далеко еще не израсходованы? Здесь двойная цель. Первая и самая главная задача «разгрузить» тюрьмы и каторги. Если все пойдет, как в прошлой истории, то оттуда выбежит столько кровавых уродов, да и ссыльные ненамного лучше. Еще один контингент, до которого я обязательно доберусь. Три рубля в месяц им выделяла империя на житье в Сибири. Вопрос зачем? Они в ссылке деньги получают и ведут революционную деятельность, а потом с легкостью сбегают. Содержать колонии-поселения в военное время не на что, да и не буду я их использовать, как мясо. Подготовку и снаряжение они получат. Убегут к немцам не страшно. Покажут лишь свою предательскую сущность, которая обязательно будет освещена журналистами. Будут воевать хорошо станут героями. Все предельно просто.

Вторая задача разделить революционеров на правильных и неправильных. У социалистов, как и у воров были те, кто в особом почете, а кто считался мелкой сошкой. Партийной верхушке, проживающей заграницей, вряд ли понравится, что их соратники и даже члены ЦК воюют против Германской империи в империалистической войне. Так что вода камень точит.

Но социалисты и революционеры далеко не главная проблема. Заделка на будущее. В первый же день после обнародования указа императора началось бурление в Думе и правительстве. Несколько газет выпустили статью назвав меня серым кардиналом и чуть ли не узурпатором, но после визита жандармов сменили тон.