Кровь как лимонад
Шрифт:
– Спасибо.
– Тебе спасибо… А эти деньги передашь… Кто тебя сменяет? Аня? Вот ей и отдашь.
– Света жаловалась, когда я ее сменяла, что Станислав Ильич ее… Мне неудобно говорить… За задницу схватил…
– Скажи, чтобы в следующий раз одевалась на дежурство нормально, а не как медсестра из порнухи. Я тут как-то приехал… Мама дорогая! Юбки считай, что нет, декольте охренительное. У меня у самого встал… Хотя, может, это у нее такой метод – пробуждать тягу к жизни у больных. Вот и сработало.
Они с Леной засмеялись. Жека прислушался к тихим битам из встроенных колонок
– Ты это слушаешь?
– Станиславу Ильичу нравится. Он говорит, что это актуальная музыка.
Жека помолчал, улавливая слова.
– «Кусок железа не остыл. Куй его своим молотом, покуда хватит сил, покуда хватит веры в то, что уже сделано», – повторил он за голосом с записи. – «И никакой пощады. Плевав, плюю на падаль. Плюю на тех, кто сверху управляет этим стадом». Блин, для моего деда это актуально? Серьезно?
– Ну, это Кажэ Обойма, а Станислав Ильич больше любит «Касту».
– Какая обойма? – переспросил Жека. – Может, дед сам будет читать… – он порылся в памяти. – Трехмерные рифмы или что-то типа того? Свозить его на хип-хоп караоке?
Лена улыбнулась.
– Женя, а какая тебе разница, что его развлекает?
Жека внимательно посмотрел на сиделку, кивнул.
– Я поехал, – сказал он. – Если что, звони.
Уходя, он зарулил в туалет и, увидев на кухне соседок деда, зашел поздороваться. Евдокия Дементьевна, бодрая прокуренная старуха с выцветшими глазами, но хорошими – и своими – зубами, помешивала в стоявшей над включенной конфоркой кастрюле. Во рту у нее дымилась тонкая сигарета. Рядом на кухонном столе готовила салат «тетя Оля», как Жека называл ее с детства – бездетная разведенка лет тридцати трех. С ней, вроде бы, что-то там мутил внук Евдокии Дементьевны, время от времени заезжавший к бабке – тусклый тип с угловатым лицом.
– Жека, привет! – сказала старуха. – Как жизнь молодая?
– Здравствуйте, Евдокия Дементьевна. Понемножку.
– Не женился еще?
– Не-а, теть-Оль. Что-то никто не берет в мужья.
– Балабол потому что!
– Да, наверное.
– Рассольник будешь? – спросила Евдокия Дементьевна.
– Это с вареными огурцами? Буэ-э-э…
– Сейчас в лоб получишь ложкой… Тогда может выпьешь? У меня «Капитан Морган» есть. И «Вана Таллин».
– Да я ж за рулем.
– И когда тебя это останавливало? – поинтересовалась «тетя Оля».
– Да как сбил детсадовскую группу на перекрестке – сразу завязал.
– Парень, такими вещами не шутят, – строго сказала Евдокия Дементьевна. – А то, смотри, договоришься у меня, юморист.
Бывшая библиотекарша методично, словно заполняя формуляр книги, повоспитывала Жеку, затем угостила пирожком с тыквой и отпустила восвояси.
– Спасибо, а можно два?
На улице уже упали сумерки.
Жека подошел к стоявшей возле «опеля» Насте.
– Ну что, ужинать? – посмотрел он на девушку.
– Давай скорее.
– Пойдем, тут пять минут пешком.
Настя принюхалась.
– Эй, от тебя пахнет чем-то вкусным!
– Смалодушничал, – признался Жека. – Пирожком с тыквой угостили. Жареным.
– Ну, Жека, ты предатель.
– Спасибо, значит, этот я тоже могу съесть?
–
Шагая рядом, почти касаясь друг друга руками, они шли по Старо-Петергофскому. Навстречу ехали машины с включенными фарами, зажигались вывески.
– Люблю огни ночного города, – сказала Настя.
– Ты не говорила, что работаешь в Ленэнерго, – смеясь, заметил Жека и подумал, что забыл что-то – не то купить, не то взять у деда.
А что – сейчас и не вспомнить.
«Глоток перед битвой» – так назывался бар. Чтобы попасть в него, нужно было нырнуть в исписанную граффити арку, обогнуть трансформаторную будку и, стараясь не поцарапаться, толкнуть дверь, обитую ржавым железом. К удивлению Насти, внутри было просторно, хотя и накурено так, словно никто тут и не слышал о законе, запрещающем курение в общественных местах. Вечер пятницы – полно народу, и не только местных в обтерханных джинсах и куртках, но и менеджеров обоего пола из расположенного рядом бизнес-центра «Циолковский». Все немногие сидячие места заняты, большинство стоит со своими стаканами, что напомнило Насте питейные заведения Стокгольма или диско-бары на Думской. Шумно и, кажется, весело. Из «маршалловских» колонок – смесь обрывков саундтреков к «Snatch» и «RocknRolla» с латиной. Пара-тройка девушек пытается танцевать. Четверо парней рубятся в углу в кикер, судя по эмоциям – у них финал Лиги чемпионов. Двое мужичков в возрасте с рюмками обсуждают, куда поехать на следующих выходных на рыбалку.
– Привет, Жека! – окликнул спутника Насти бармен.
Они пробились к стойке, и Настя поняла, каким профессионалом является здешний бармен. Обслуживая всю толпу в одиночку, он успевал играть в нарды с сидящим возле пивных кранов («хейнекен», «пауланер» и сваренный в Гатчине «гиннесс») крепкого вида мужчиной с моряцкими татуировками на всех открытых частях тела кроме лица.
Моряк кивнул Насте и протянул Жеке руку:
– Держи краба!
Жекина ладонь утонула в здоровенной ладони моряка.
– Как там Ильич?
– Не лучше, – покачал головой Жека.
– Деньгами помочь?
– Спасибо, не надо.
– Хоть бы привел старого сюда разок попрощаться. Днем тут спокойней. В самый раз будет.
– Да надо бы… Ты когда в рейс?
– Через неделю. В Норвегию идем… Присаживайтесь, – моряк уступил место Насте. – Все равно этот тип меня обыграл… Пойду отолью, извините.
– Садись, пока никто не занял, – сказал Жека Насте.
– А ты?
– Постою. Что будешь есть? Не сомневайся, сразу так не подумаешь, но кухня тут достойная, повар из Еревана.
Из-за музыки говорить приходилось громко.
– Давай на твой выбор, – сказала девушка.
– Ты любишь долма? – с акцентом Фрунзика Мкртчяна спросил Жека.
– Нормально, если недолго.
– Недолго, дойти до каннибализма от голода не успеем. Пить будешь?
Настя изучила стоящие на полке бутылки. Вот он – «джеймсон». Как старый знакомый, с которым можно подвиснуть до утра.
– Я тоже возьму сорок «джеймсона», составлю компанию, чтобы тебе не пить одной.
Настя рассмеялась: