Кровь как лимонад
Шрифт:
Увидел над собой лицо Ольги и услышал ее голос:
– Он очнулся, Евдокия Дементьевна…
Обрывки, осколки памяти в как будто бы чужой голове, крупными стежками пришитой к его телу.
Перестрелка в строящемся доме, когда его обошли по балкону сзади, и он поймал пулю. Баю–бай, он должен был умереть уже тогда. Но не умер. Очнулся на заднем сиденье машины. Справа – Жека. Кто был за рулем, Марк не видел. Машину сильно тряхнуло, Марк застонал и потерял сознание.
Жека и Гази остановились
Потом (или это было до того?) Марк услышал, как один из тех, кого он принял за ангелов рассказывал про двойное убийство. Про то, как он застрелил Альку. Сделав усилие, Новопашин сумел приоткрыть налитые свинцом веки. Всего лишь на мгновение, но облик говорившего намертво впечатался в его умирающий мозг.
Запыхавшиеся и перепачканные чужой кровью «ангелы» сдали раненого Ольге, которую Жека еще со стройки тревожным звонком вызвал с работы.
– Зачем вы его привезли сюда, Жека? – сорвалась та. – Ты же сказал, что небольшая проблема… Небольшая, а не огнестрел в печень! Его нужно в больницу, к хирургу… Я что, изучаю магию, по-твоему? Ворожу? Что я с ним сделаю?.. Ты понимаешь, что он умрет тут?..
Жека понимал только то, что она напугана за своего любовника, поэтому не стал с ней пререкаться, а повернулся к бабушке Марка, которая стояла тут же, в комнате соседки, испуганная, но держащая себя в руках, с дымящейся сигаретой в зубах и с валидолом под языком.
– Евдокия Дементьевна, скажите ей, чтобы она дала Марку какую-нибудь таблетку. Или укол сделала. Пусть хоть градусник поставит.
Жека понимал, что такие разговоры возле все больше бледнеющего (хотя вроде бы – куда больше?) Марка вряд ли уместны, но остановиться не мог. Метла трепалась как сохнущее на улице белье в ветреный день. В конце концов – что ему делать? Произносить клятвы мести и все такое?
– Я сама тебе сейчас градусник поставлю! И знаешь, куда?
– Оленька… – начала старуха, но молодая соседка перебила ее.
– Несите его на кровать, – произнесла Ольга и, вытащив из шкафа старенький узорчатый плед, кинула его поверх покрывала.
Жека с Гази подняли экс-копа с кресла, положили, куда сказала Ольга. Та села на край постели, расстегнула куртку, задрала вверх водолазку, продырявленную пулей. Увидев рану, из которой все также сочилась кровь, тихо прошептала:
– Вашу ж мать…
Встала, взяла телефон и с ним отошла к окну, из которого, как помнил Жека, был вид на сквер и детскую площадку.
– Жека, что случилось? – спросила Евдокия Дементевна.
– Долго рассказывать, – произнес Жека.
Гази дернул его за рукав.
– Надо ехать, – сказал он.
Куда? Зачем? Кто ему скажет, что, вообще, происходит? Но не здесь же выяснять это. Нечего делать убийце
– Ладно, – кивнул Жека. – Нам пора…
Кинув последний взгляд на раненого Марка, Жека повернулся к двери в коридор. Выходя, услышал, как разговаривала по мобильнику Ольга:
– Да, считай, что экстренный вызов. Надо зашить человека… Дома, не в больнице… Умею, но ты же знаешь, кого я зашиваю. А этот живой. Пока еще… Слушай, нет времени, приезжай… Ну скажи там что-нибудь… Да, буду тебе должна… Поужинать? Обязательно сходим…
На стопке книг лежала похожая на плавательный пузырь огромной рыбы литровая пластиковая банка. От нее, к воткнутой в его вену игле, протянулась прозрачная трубка капельницы. Какое лекарство по ней втекало в Марка, он не знал, но уж во всяком случае – не то, что придавало силы. Даже сейчас, лежа в постели, Марк чувствовал оглушающую слабость. В поле время от времени плывущего зрения появилась Ольга, озабоченно на него посмотрела. Прячась от ее взгляда, Марк прикрыл глаза, пытаясь составить логическую цепочку того, как могло так случиться, что он со стройки у Пулковского шоссе попал в квартиру, где жили Ольга и его бабушка. Получилось. «Жека», – понял Марк. И тут он опять, во второй раз уже, вспомнил, что знает теперь, кто убил Альку. Вернее – знает не его самого, а то, что они ехали в одной машине. Жека сидел рядом, на заднем сиденье, а убийца вел машину. И Марк видел его лицо.
Марк попытался повернуться, провел по простыне дрожащей рукой, в которой не было иглы.
– Что ты хочешь? – спросила Ольга. – В туалет?
В туалет ему, кстати, тоже не мешало бы сходить, но это потом, позже.
– Где мой телефон?
– Зачем он тебе? Куда ты звонить собрался? Ты только что выкарабкался с того света… Мне теперь со своим бывшим однокурсником идти ужинать. А я так понимаю, что он давно нацелился меня трахнуть…
– Не ходи, – ответил Марк. – Жека тут был?
– Он тебя привез с каким-то нерусским.
– Нерусским?
– С черным. Потом они уехали.
Все совпадает. Марк вспомнил, как те винтовые, Жираф и его приятель с гниющей ногой, видели выходящего из дома на Искровском, где было совершено убийство, кавказца. Который потом уехал на «субару». В груди у Новопашина что-то заныло.
– Мне надо Жеке позвонить. Срочно.
– Успеешь еще сказать ему «спасибо»… Что у вас…
– Оля, – посмотрел на нее Марк. – Тот человек, что был с ним – он убийца, которого я ищу.
Ольга вздохнула, присела рядом с ним, положила свою прохладную ладонь на его.
– И что? – немного помолчав, спросила она. – Что ты собираешься делать? Вот сейчас? Еще не отошел от наркоза, который вкололи, когда зашивали твою печень. Тебе еще повезло, что ее только слегка задели, считай – царапнули. Шок от раны, потеря крови, тахикардия. Ты пару дней встать не сможешь, в «утку» ходить будешь, но при этом ты собрался дальше геройствовать…
– Позвонить-то я могу? – спросил Марк, борясь с внезапно подкатившей тошнотой. – Найди мне, пожалуйста, мой телефон. В штанах должен быть.