Кровь леса
Шрифт:
– И-и-ик?!. – Я вздрогнул и обернулся. Валья попятилась.
– Я посмотреть… – забормотала женщина, ее щеки горели. – В смысле, раны… Извините, я случайно…
– Ничего, мы же все равно не делали ничего такого, – буркнул я.
Валья, судя по всему, не считала увиденное «ничем таким», но долг целительницы поборол смущение. Осмотрев меня, эльфийка сказала, что заживление идет нормально.
– А что Ночной Гость? – спохватился я. – Он скверно выглядит.
– Как раз собиралась… после
– Хочешь, чтобы Серый проводил тебя к нему? – спросила Нан. Угадала, судя по тому, как покраснела целительница.
К счастью, зверь только выглядел находящимся при последнем издыхании. Когда «врачебная комиссия» в составе Вальи, Нан, Дайрима и меня приблизилась к нему, Ночной Гость проворно сел.
Он молча позволил Валье осмотреть себя, тихо вопросительно рыкнул.
– …В порядке, – ответила женщина на вопрос и удивленно заморгала, прижав пальцы к вискам. – Готова поклясться, он может общаться на чем-то вроде Тихой Речи…
Она оглянулась на Жасмин, та пожала плечами.
– Почему бы и нет? – Архимаг была совершенно спокойна. Орла попыталась приблизиться, пришлось цыкнуть. Йурас вопросительно посмотрел на мать, та пожала плечами, и мальчишка, взяв нашу ученицу за руку, подвел ее к Ночному Гостю. Тот стоически перенес любопытство подростков.
– Ну, доказали друг другу свою смелость? – поинтересовалась Жасмин, Йурас и Орла разомкнули руки и отпрыгнули друг от друга, одинаково багровея. – Скоро взойдет солнце, вы должны быть у лоз.
Я оглянулся на стоянку… и чуть не выругался от изумления. И раньше доводилось чувствовать частицу себя отдельно от тела – собственно, так ощущается любое дистантно управляющееся заклинание. Но сейчас это было чем-то большим. Стоило закрыть глаза… вот руки, вот ноги, одна ноет, а вот еще часть меня, растет из земли, сильная, гибкая зеленая плеть…
– Идем, – Нан пихнула в бок, и транс прервался. Если она всегда ощущала лозу таким образом, тогда понятно, отчего так тосковала о своем прежнем оружии.
Мы обступили посадки. За ночь лозы здорово вымахали. Задвухметровые, они стелились по земле, лениво извивались, шевелили широкими листьями.
Я подошел к своей. Лоза нашарила мою ногу и обвила, поднимаясь наверх. Нан подняла руки, ее лоза заплела ее с ног до головы. Девушка закрыла глаза, покачиваясь.
Листья с пурпурными обводками застили мне глаза, я вдыхал свежий запах и знал, что я – растение. Мой мощный корень сидит в земле, сок поднимается по стволу, листья ловят лучи солнца. Я ощутил бесконечное терпение растений и великую силу зеленой жизни.
Короткий болезненный рывок… и вся тяжесть лозы пришлась на мои плечи. Корень оторвался. Я посмотрел, как корни зарываются глубже в землю. Каким-то невероятным образом они сохраняли связь с лозами. Даже если я окажусь на другой стороне планеты, отделенная корневая система все еще будет питать недоброй силой земли Лихолесья мое зеленое оружие.
Нан
Я попытался неловко повторить ее прием и обмотался лозой с ног до головы, как колбаса шпагатом. Наконец мне удалось уложить лозу на себе так, что она казалась частью зеленого плаща.
– Пошли? – Нан элегантным движением лозы подхватила свой сидор. Я попытался проделать то же, потерял равновесие, когда стремительно распрямившаяся лоза раскрутила меня. Жесткие листья вонзились в землю, бранясь, я выдернул лозу. Получилось с третьей попытки. Йурас не рискнул выпендриваться и аккуратно намотал живое оружие на себя. Орла пропускала лозу через кулаки, жесткие листья издавали шуршание, похожее на то, что издает ползущая змея. Жасмин снисходительно наблюдала за нами.
Чудовище, запертое между магическими линиями, тоже с интересом наблюдало за ритуалом хлипких двуногих существ.
Жасмин произнесла заклинание, и защитные круги мгновенно спали. Зверь пошевелился, сел, свесив гигантские руки. Рыкнул глухо.
– Ну, мы пошли, – сказал я. – Может быть, еще увидимся. Выздоравливай. И передавай привет своим.
Мы далеко обошли его. Зверь – впрочем, можно ли его, явно разумного, называть так? – потянулся, загреб пучок какой-то травы, выдернул и отправил в широченную пасть вместе с корнями и землей. Блеснули огромные зубы. Выплюнул на широкую ладонь пережеванную растительную массу и приложил к изорванному боку. Засопел страдальчески.
Мы оставили его одного, молча собрались и двинулись.
К вечеру перед нами оказалась роща, все деревья в которой были словно ломаны страшной мукой, искривленные стволы почти полностью закрывали землю. Мы шли поверху, оскальзываясь, срывая куски гнилой коры. Безлистные ветви деревьев ломались с сухим хрупом. Внизу, в корнях, блестела темная вода, сильно пахло болотом.
Нан остановилась, я подошел к ней. На поверхности воды плавала ряска, темная тяжелая вода была неподвижна.
– Пожалуй, это место годится, – сказала Нан странным голосом.
– Годится для чего?
Девушка повернулась ко мне, и я от неожиданности едва не булькнул вниз. Глаза Нан горели зеленым огнем. Она достала деревянную чашу с водой Дэва, провела над ней рукой и немного плеснула вниз.
Ничего не произошло, разве что стало меньше пахнуть гнилью.
Нан отпила из чаши, передала мне. В воде была странная энергия, она казалась сытной. Я напился – вода не убывала, – передал Жасмин. Чаша перешла к ее сыну, к Валье, к Дайриму и снова к Нан. Нан что-то вполголоса пробормотала, подняла чашу над головой…