Кровь леса
Шрифт:
– О великий Дэв, даруй нам защиту, Правдивая Вода, позволь исцелиться твоей священной влагой!..
Размахнулась и швырнула хлебец на середину реки. Там плеснула крупная рыба.
Нан засмеялась, сняла и бросила на камни живой плащ, положила рядом меч. Тонкие пальцы огладили куртку, и она расстегнулась. Я недоуменно смотрел, как девушка раздевается.
– Ты тоже, – потребовала.
– Не думаю, что сейчас самое подходящее время… Или это такой ритуал?
– Ритуал?!. – взъярилась Нан. – У тебя только одно на уме!
– Ага, –
– Что дальше?
Нан вдруг гибко встала передо мной на колени.
– Что… – я даже ошарашенно попятился. Нан зачерпнула воды и принялась мыть мне ноги. Очень старательно и сосредоточенно.
Кому-то, кажется, казалось, что вода холодная? Я стоял, закрыв глаза, отдавшись прикосновениям рук и воды. Как хорошо…
– «И тогда влюбленные ступили в воду и умыли друг друга, и раны их закрылись», – пропела девушка. В недоумении – с чего бы ей какую-то легенду начать цитировать, – я открыл глаза и увидел, как сходят царапины, полученные во время бегства, оставляя чистую кожу.
Вроде бы здесь положено было удивиться, но явление воспринялось как что-то совершенно естественное. Я поднял Нан на ноги и сам встал на колени, принялся за дело, получая при этом не меньше удовольствия. Подсохшие листочки целительных растений, облепляющие ее ноги, отваливались, уносились прочь водой. И темные знаки, остатки чужой волшбы, растворялись и исчезали вместе с ранами. Я почесал пятки, заставив девушку хихикнуть, потер стопы, омыл каждый палец.
Когда Нан тихо застонала, запрокинув голову, попытался поцеловать ее, куда дотягивался, стоя на коленях.
Девушка взвизгнула и шарахнулась, я ее не удержал, и мы упали, подняв тучу брызг.
– Серый!.. – завопила Нан, барахтаясь. – Я тебя убью!..
– А разве здесь это разрешено? – кротко спросил я.
– Тогда выгоню наружу, и пусть погоня… – Нан замолчала. – Серый, твой самый магический талант – превращать серьезные вещи в какой-то балаган! – последнее слово она произнесла по-русски и попыталась отпихнуть меня.
Я удержал ее за руку и окунул в воду, темные струпики сходили, оставляя розовую кожу.
– Слезь с меня, – Нан завозилась, но неубедительно.
– Лежи смирно, – велел я. – Сейчас я буду тебя мыть. Исцелять.
– Я сама.
– В легенде сказано – «друг друга», – наставительно произнес я. – Сама же сказала. Относись серьезнее к ритуалам, а то они превратятся в Семилетнюю ярмарку!..
Нан трепыхнулась еще, потом смирилась, я старательно омыл ее тело, с восторгом наблюдая, как сходят свежие раны. Старые шрамы, впрочем, никуда не делись.
– Довольно, – надо признать, я уже довольно давно действовал безо
Вода казалась мне уже просто горячей. Нан скосила глаза и фыркнула:
– Будь серьезным!..
– Я серьезен, как никогда, – заверил я. – И полон решимости следовать древней легенде и духу ритуала во всех подробностях.
– Вижу я, чего ты полон, – девушка попыталась изобразить строгость, но эта мина в сочетании с отсутствием одежды…
Рывком приподнявшись, я потянул ее на себя. Нан уперлась руками мне в грудь: Нет!
– Так что там про подробности? – поинтересовался я. – Вот влюбленные омыли друг друга, исцелились… и что дальше?
– В легенде не сказано, – прошептала Нан, нависая надо мною.
– Тогда следует изобразить достоверность, – деловито сказал я. – Дано – двое влюбленных. Что они будут делать после омывания и исцеления?
– Поднимутся на берег и оденутся.
– Ты и в самом деле думаешь, что они так поступят? – спросил я. – Как-то это скучно и… не соответствует духу легенды. Почему бы нам не предположить, что они…
Глаза Нан испуганно округлились.
– Что такое… – Я шевельнулся и вдруг почувствовал под собой не камни, а что-то упругое, похожее на водяной матрац.
На лице Нан отразился такой испуг, что меня буквально подбросило. Вскочив, я оглянулся. Лес, небо, вода… солнечные блики рисовали на поверхности красивейшие узоры, заставляли щуриться…
И тут я понял, что мы стоим вовсе не на камнях.
Прямо на воде.
– Что это?.. – слабым голосом вякнул я.
– Это Дэв, – прошептала Нан.
– А… хорошо… ладно… как скажешь… – Я закрыл глаза и снова открыл. Ничего не изменилось – под ногами была вода, а искаженное водной перспективой каменисто-зеленое дно еле виднелось.
– И что теперь? – спросил я тоже шепотом, переступил с ноги на ногу. Вспомнилось, как чуть не утоп какой-то апостол, вздумав пойти по воде навстречу Иисусу.
И тут поверхность воды перестала нас держать и раздалась под ступнями.
Мы стали тонуть. Сначала медленно, потом все быстрее, Нан рванулась и сразу провалилась в воду чуть ли не по пояс, вцепилась меня, я в нее…
И мы дружно ухнули в ледяные глубины.
– Серый, я не умею пла-буль-буль-буль!.. – успела вскрикнуть Нан.
Транспортировкой утопающих я до того не занимался, но сам плавал неплохо, и теорию знал – так что просто развернул ее спиной. Нан, к счастью, не запаниковала и трепыхаться не стала, позволяя тащить себя к берегу.
Вода была до того холодной, что дыхание перехватывало. Наконец я крепко врезался пяткой в камень и понял, что можно встать. Оскользнулся, упал, поднялся, поддерживая Нан.